(The Resurrection of Lasarus)
[168:0.1] IT WAS shortly after noon when Martha started out to meet Jesus as he came over the brow of the hill near Bethany. Her brother, Lazarus, had been dead four days and had been laid away in their private tomb at the far end of the garden late on Sunday afternoon. The stone at the entrance of the tomb had been rolled in place on the morning of this day, Thursday.
Марфа вышла встречать Иисуса вскоре после полудня, когда тот начал спускаться с гребня соседнего холма. Прошло уже четыре дня после смерти ее брата Лазаря и он был похоронен в их семейной гробнице в дальнем конце сада в воскресенье на исходе дня. Утром же этого дня, в четверг, вход в гробницу был завален камнем.
[168:0.2] When Martha and Mary sent word to Jesus concerning Lazarus’s illness, they were confident the Master would do something about it. They knew that their brother was desperately sick, and though they hardly dared hope that Jesus would leave his work of teaching and preaching to come to their assistance, they had such confidence in his power to heal disease that they thought he would just speak the curative words, and Lazarus would immediately be made whole. And when Lazarus died a few hours after the messenger left Bethany for Philadelphia, they reasoned that it was because the Master did not learn of their brother’s illness until it was too late, until he had already been dead for several hours.
Когда Марфа и Мария послали Иисусу сообщение о болезни Лазаря, они не сомневались, что Учитель предпримет что-нибудь. Они знали, что их брат безнадежно болен, и хотя они едва ли надеялись на то, что Иисус оставит свой труд учителя и проповедника, чтобы прийти к ним на помощь, их уверенность в его способностях целителя была столь велика, что им казалось: достаточно ему произнести нужные слова, как Лазарь тут же выздоровеет. И когда Лазарь умер через несколько часов после того, как гонец отправился из Вифании в Филадельфию, они решили, что это случилось из-за того, что Учитель слишком поздно узнал о болезни их брата, — когда Лазарь уже был мертв в течение нескольких часов.
[168:0.3] But they, with all of their believing friends, were greatly puzzled by the message which the runner brought back Tuesday forenoon when he reached Bethany. The messenger insisted that he heard Jesus say, «…this sickness is really not to the death.» Neither could they understand why he sent no word to them nor otherwise proffered assistance.
Однако как они, так и все их верующие друзья были чрезвычайно озадачены сообщением, доставленным гонцом в Вифанию в первой половине дня во вторник. Посыльный утверждал, что слышал, как Иисус сказал: «…эта болезнь воистину не ко смерти». Они также не могли понять, почему он не прислал им весточки и не предложил какой-либо иной помощи.
[168:0.4] Many friends from near-by hamlets and others from Jerusalem came over to comfort the sorrow-stricken sisters. Lazarus and his sisters were the children of a well-to-do and honorable Jew, one who had been the leading resident of the little village of Bethany. And notwithstanding that all three had long been ardent followers of Jesus, they were highly respected by all who knew them. They had inherited extensive vineyards and olive orchards in this vicinity, and that they were wealthy was further attested by the fact that they could afford a private burial tomb on their own premises. Both of their parents had already been laid away in this tomb.
Многие друзья из соседних селений и Иерусалима пришли сюда, чтобы утешить убитых горем сестер. Лазарь и его сестры были детьми состоятельного и уважаемого еврея, старейшины этого небольшого села Вифания. И несмотря на то, что все трое уже давно были убежденными последователями Иисуса, они пользовались огромным уважением у всех, кто их знал. Они унаследовали обширные виноградники, окрестные оливковые сады и об их богатстве говорило также то, что они могли позволить себе построить на своем участке собственную семейную гробницу. Там уже покоились оба их родителя.
[168:0.5] Mary had given up the thought of Jesus’ coming and was abandoned to her grief, but Martha clung to the hope that Jesus would come, even up to the time on that very morning when they rolled the stone in front of the tomb and sealed the entrance. Even then she instructed a neighbor lad to keep watch down the Jericho road from the brow of the hill to the east of Bethany; and it was this lad who brought tidings to Martha that Jesus and his friends were approaching.
Мария оставила мысль о прибытии Иисуса и предалась своему горю, но Марфа не теряла надежды вплоть до сегодняшнего утра, когда они завалили вход в гробницу камнем и опечатали его. Но и после этого она попросила соседского мальчика следить за дорогой на Иерихон с вершины холма к востоку от Вифании; и именно этот юноша известил ее о приближении Иисуса и его друзей.
[168:0.6] When Martha met Jesus, she fell at his feet, exclaiming, «Master, if you had been here, my brother would not have died!» Many fears were passing through Martha’s mind, but she gave expression to no doubt, nor did she venture to criticize or question the Master’s conduct as related to Lazarus’s death. When she had spoken, Jesus reached down and, lifting her upon her feet, said, «Only have faith, Martha, and your brother shall rise again.» Then answered Martha: «I know that he will rise again in the resurrection of the last day; and even now I believe that whatever you shall ask of God, our Father will give you.»
Встретив Иисуса, Марфа упала к его ногам и воскликнула: «Учитель, если бы ты был здесь, мой брат не умер бы!» Марфу одолевали многие страхи, но она ничем не выдала своих сомнений и не отважилась осуждать или обсуждать поведение Учителя в том, что касалось смерти Лазаря. Когда она умолкла, Иисус наклонился и, подняв ее на ноги, сказал: «Только веруй, Марфа, и твой брат воскреснет вновь». Марфа ответила: «Я знаю, что он воскреснет в последний день; я и сейчас верю: все, что ты попросишь у Бога, наш Отец даст тебе».
[168:0.7] Then said Jesus, looking straight into the eyes of Martha: «I am the resurrection and the life; he who believes in me, though he dies, yet shall he live. In truth, whosoever lives and believes in me shall never really die. Martha, do you believe this?» And Martha answered the Master: «Yes, I have long believed that you are the Deliverer, the Son of the living God, even he who should come to this world.»
Тогда, глядя Марфе прямо в глаза, Иисус сказал: «Я есть воскресение и жизнь; верующий в меня будет жить и после смерти. Воистину, всякий живущий и верующий в меня никогда не умрет. Марфа, веришь ли ты в это?» И Марфа ответила Учителю: «Да, я уже давно верю в то, что ты – Избавитель, Сын живого Бога, грядущий в этот мир».
[168:0.8] Jesus having inquired for Mary, Martha went at once into the house and, whispering to her sister, said, «The Master is here and has asked for you.» And when Mary heard this, she rose up quickly and hastened out to meet Jesus, who still tarried at the place, some distance from the house, where Martha had first met him. The friends who were with Mary, seeking to comfort her, when they saw that she rose up quickly and went out, followed her, supposing that she was going to the tomb to weep.
Когда Иисус спросил о Марии, Марфа тотчас отправилась в дом и шепнула своей сестре: «Учитель здесь и зовет тебя». Услышав это, Мария быстро поднялась и поспешила к Иисусу, который все еще оставался на некотором удалении от дома — там, где его встретила Марфа. Друзья, которые были с Марией и пытались утешить ее, видя, что она поспешно встала и вышла, последовали за ней, решив, что она идет всплакнуть к гробнице.
[168:0.9] Many of those present were Jesus’ bitter enemies. That is why Martha had come out to meet him alone, and also why she went in secretly to inform Mary that he had asked for her. Martha, while craving to see Jesus, desired to avoid any possible unpleasantness which might be caused by his coming suddenly into the midst of a large group of his Jerusalem enemies. It had been Martha’s intention to remain in the house with their friends while Mary went to greet Jesus, but in this she failed, for they all followed Mary and so found themselves unexpectedly in the presence of the Master.
Многие из присутствовавших были злейшими врагами Иисуса. Именно поэтому Марфа вышла ему навстречу одна и по той же причине она тайком сообщила Марии, что он спрашивает о ней. Марфа жаждала увидеть Иисуса, но ей хотелось избежать возможных неприятностей, к которым могло привести внезапное появление Иисуса среди большой группы его иерусалимских врагов. Марфа собиралась оставаться в доме вместе с их друзьями, пока Мария встречала бы Иисуса, однако ее план не удался, ибо все они последовали за Марией и неожиданно оказались в присутствии Учителя.
[168:0.10] Martha led Mary to Jesus, and when she saw him, she fell at his feet, exclaiming, «If you had only been here, my brother would not have died!» And when Jesus saw how they all grieved over the death of Lazarus, his soul was moved with compassion.
Марфа отвела Марию к Иисусу и та, увидев Учителя, пала к его ногам и воскликнула: «Если бы ты был здесь, мой брат не умер бы!» Когда же Иисус увидел, как все они скорбят о смерти Лазаря, его душа исполнилась сострадания.
[168:0.11] When the mourners saw that Mary had gone to greet Jesus, they withdrew for a short distance while both Martha and Mary talked with the Master and received further words of comfort and exhortation to maintain strong faith in the Father and complete resignation to the divine will.
Заметив, что Мария подошла к Иисусу, чтобы поздороваться с ним, скорбящие отошли в сторону, а Марфа и Мария стали беседовать с Учителем, слушая его утешительные слова и призывы сохранять прочную веру в Отца, полностью покорившись божественной воле.
[168:0.12] The human mind of Jesus was mightily moved by the contention between his love for Lazarus and the bereaved sisters and his disdain and contempt for the outward show of affection manifested by some of these unbelieving and murderously intentioned Jews. Jesus indignantly resented the show of forced and outward mourning for Lazarus by some of these professed friends inasmuch as such false sorrow was associated in their hearts with so much bitter enmity toward himself. Some of these Jews, however, were sincere in their mourning, for they were real friends of the family.
Человеческий разум Иисуса был глубоко взволнован, любовь к Лазарю и к осиротевшим сестрам боролась в нем с возмущением и презрением к показной и лицемерной демонстрации чувств у некоторых из этих неверующих и кровожадных евреев. Иисус с негодованием противился притворной и показной скорби некоторых мнимых друзей Лазаря, поскольку такая фальшивая скорбь сочеталась в их душах со столь ожесточенной враждебностью к нему самому. Но, некоторые из этих евреев были искренни в своих чувствах как настоящие друзья семьи.
1. У ГРОБНИЦЫ ЛАЗАРЯ
[168:1.1] After Jesus had spent a few moments in comforting Martha and Mary, apart from the mourners, he asked them, «Where have you laid him?» Then Martha said, «Come and see.» And as the Master followed on in silence with the two sorrowing sisters, he wept. When the friendly Jews who followed after them saw his tears, one of them said: «Behold how he loved him. Could not he who opened the eyes of the blind have kept this man from dying?» By this time they were standing before the family tomb, a small natural cave, or declivity, in the ledge of rock which rose up some thirty feet at the far end of the garden plot.
Через несколько минут Иисус, утешавший Марфу и Марию в стороне от скорбящих, спросил: «Куда вы положили его?» Марфа ответила: «Пойдем и увидишь». Учитель молча шел за двумя скорбящими сестрами и плакал. Когда же дружески настроенные евреи, следовавшие за ними, увидели его слезы, один из них сказал: «Смотрите, как он любил Лазаря. Как же он, открывший глаза слепому, не смог уберечь этого человека от смерти?» К тому времени они уже стояли у семейной гробницы — небольшой естественной пещеры, даже скорее углубления в выступе скалы, возвышавшейся примерно на десять метров в дальнем углу сада.
[168:1.2] It is difficult to explain to human minds just why Jesus wept. While we have access to the registration of the combined human emotions and divine thoughts, as of record in the mind of the Personalized Adjuster, we are not altogether certain about the real cause of these emotional manifestations. We are inclined to believe that Jesus wept because of a number of thoughts and feelings which were going through his mind at this time, such as:
Человеческому разуму трудно объяснить, почему именно Иисус плакал. Хотя в нашем распоряжении есть результаты регистрации объединенных человеческих эмоций и божественных мыслей, запечатленных в разуме Персонализированного Настройщика, мы не совсем уверены в подлинной причине этих эмоциональных проявлений. Мы склонны считать, что Иисус плакал под воздействием целого ряда мыслей и чувств, протекавших в то время в его разуме, таких как:
[168:1.3] 1. He felt a genuine and sorrowful sympathy for Martha and Mary; he had a real and deep human affection for these sisters who had lost their brother.
1. Он испытывал подлинное, полное скорби сострадание к Марфе и Марии; он глубоко и по-человечески любил этих сестер, потерявших своего брата.
[168:1.4] 2. He was perturbed in his mind by the presence of the crowd of mourners, some sincere and some merely pretenders. He always resented these outward exhibitions of mourning. He knew the sisters loved their brother and had faith in the survival of believers. These conflicting emotions may possibly explain why he groaned as they came near the tomb.
2. Его разум был взволнован присутствием толпы скорбящих, некоторые из которых были искренни, а другие — всего лишь притворялись. Его всегда возмущали эти показные проявления скорби. Он знал, что сестры любили своего брата и верили в спасение верующих. Возможно, эти противоречивые чувства объясняют, почему он застонал, когда они подошли к гробнице.
[168:1.5] 3. He truly hesitated about bringing Lazarus back to the mortal life. His sisters really needed him, but Jesus regretted having to summon his friend back to experience the bitter persecution which he well knew Lazarus would have to endure as a result of being the subject of the greatest of all demonstrations of the divine power of the Son of Man.
3. Он все еще сомневался, следует ли возвращать Лазаря к смертной жизни. Его сестры в самом деле нуждались в нем, однако Иисусу было жаль возвращать своего друга, ибо он прекрасно знал, что Лазарю придется пройти через жестокие гонения в результате проявления величайшего божественного могущества Сына Человеческого.
[168:1.6] And now we may relate an interesting and instructive fact: Although this narrative unfolds as an apparently natural and normal event in human affairs, it has some very interesting side lights. While the messenger went to Jesus on Sunday, telling him of Lazarus’s illness, and while Jesus sent word that it was «not to the death,» at the same time he went in person up to Bethany and even asked the sisters, «Where have you laid him?» Even though all of this seems to indicate that the Master was proceeding after the manner of this life and in accordance with the limited knowledge of the human mind, nevertheless, the records of the universe reveal that Jesus’ Personalized Adjuster issued orders for the indefinite detention of Lazarus’s Thought Adjuster on the planet subsequent to Lazarus’s death, and that this order was made of record just fifteen minutes before Lazarus breathed his last.
А теперь мы можем поведать интересный и поучительный факт; несмотря на то, что данный рассказ разворачивается как естественное и нормальное для человеческой жизни событие, у него есть весьма любопытные дополнительные аспекты. Хотя гонец прибыл к Иисусу в воскресенье и рассказал ему о болезни Лазаря, и хотя Иисус передал сообщение, что это «не ко смерти», вместе с тем, он лично явился в Вифанию и даже спросил у сестер: «Куда вы положили его?» Из этого можно сделать вывод, что Учитель действовал сообразно условиям этой жизни и в соответствии с ограниченными познаниями человеческого разума, однако архивы вселенной раскрывают, что Персонализированный Настройщик Иисуса распорядился о задержании на неопределенное время Настройщика Мышления Лазаря на планете после смерти Лазаря, и что это распоряжение было зарегистрировано всего за пятнадцать минут до последнего вздоха Лазаря.
[168:1.7] Did the divine mind of Jesus know, even before Lazarus died, that he would raise him from the dead? We do not know. We know only what we are herewith placing on record.
Знал ли божественный разум Иисуса еще до смерти Лазаря, что он воскресит его из мертвых? Это нам неизвестно. Мы знаем только то, о чем здесь говорим.
[168:1.8] Many of Jesus’ enemies were inclined to sneer at his manifestations of affection, and they said among themselves: «If he thought so much of this man, why did he tarry so long before coming to Bethany? If he is what they claim, why did he not save his dear friend? What is the good of healing strangers in Galilee if he cannot save those whom he loves?» And in many other ways they mocked and made light of the teachings and works of Jesus.
Многие из врагов Иисуса глумились над его чувствами и говорили между собой: «Если этот человек был столь дорог ему, почему он так долго мешкал, прежде чем явиться в Вифанию? Если то, что они говорят о нем — правда, то почему он не спас своего любимого друга? Что толку исцелять посторонних в Галилее, если он не может спасти тех, кого любит?» И они всячески высмеивали и умаляли учения и свершения Иисуса.
[168:1.9] And so, on this Thursday afternoon at about half past two o’clock, was the stage all set in this little hamlet of Bethany for the enactment of the greatest of all works connected with the earth ministry of Michael of Nebadon, the greatest manifestation of divine power during his incarnation in the flesh, since his own resurrection occurred after he had been liberated from the bonds of mortal habitation.
Так в этот четверг, примерно в половине третьего пополудни, все было готово для того, чтобы в маленьком селении Вифания произошло величайшее из всех деяний, связанных с земным служением Майкиэля Небадонского, — величайшее проявление божественного могущества в течение его инкарнации во плоти, ибо его собственное воскресение произошло уже после того, как он был освобожден от оков смертной плоти.
[168:1.10] The small group assembled before Lazarus’s tomb little realized the presence near at hand of a vast concourse of all orders of celestial beings assembled under the leadership of Gabriel and now in waiting, by direction of the Personalized Adjuster of Jesus, vibrating with expectancy and ready to execute the bidding of their beloved Sovereign.
Небольшая группа, собравшаяся у гробницы Лазаря, даже не догадывалась о том, что рядом с ней находится огромное скопление небесных существ, готовых исполнить повеление любимого Владыки, собранных под началом Гавриила и с трепетом ожидающих указаний Персонализированного Настройщика Иисуса.
[168:1.11] When Jesus spoke those words of command, «Take away the stone,» the assembled celestial hosts made ready to enact the drama of the resurrection of Lazarus in the likeness of his mortal flesh. Such a form of resurrection involves difficulties of execution which far transcend the usual technique of the resurrection of mortal creatures in morontia form and requires far more celestial personalities and a far greater organization of universe facilities.
Когда Иисус произнес свой приказ — «Уберите камень» — собравшееся небесное множество приготовилось к драматическому воскрешению Лазаря и восстановлению его в облике смертной плоти. По сравнению с обычным методом воскрешения смертных в моронтийной форме, такое воскрешение значительно сложнее по исполнению и требует как участия намного большего числа небесных личностей, так и несравнимо более широкого привлечения вселенских средств.
[168:1.12] When Martha and Mary heard this command of Jesus directing that the stone in front of the tomb be rolled away, they were filled with conflicting emotions. Mary hoped that Lazarus was to be raised from the dead, but Martha, while to some extent sharing her sister’s faith, was more exercised by the fear that Lazarus would not be presentable, in his appearance, to Jesus, the apostles, and their friends. Said Martha: «Must we roll away the stone? My brother has now been dead four days, so that by this time decay of the body has begun.» Martha also said this because she was not certain as to why the Master had requested that the stone be removed; she thought maybe Jesus wanted only to take one last look at Lazarus. She was not settled and constant in her attitude. As they hesitated to roll away the stone, Jesus said: «Did I not tell you at the first that this sickness was not to the death? Have I not come to fulfill my promise? And after I came to you, did I not say that, if you would only believe, you should see the glory of God? Wherefore do you doubt? How long before you will believe and obey?»
Когда Марфа и Мария услышали этот приказ Иисуса — отвалить камень, закрывавший вход в гробницу, — на них нахлынули противоречивые чувства. Мария надеялась, что Лазарь будет воскрешен из мертвых, однако Марфу — хотя и разделявшую до некоторой степени веру своей сестры — больше беспокоило то, что в таком виде Лазаря нельзя показывать Иисусу, апостолам и друзьям. Марфа спросила: «Нужно ли отваливать камень? Прошло уже четыре дня, как умер мой брат, и тело начало разлагаться». Марфа сказала это еще и потому, что не знала, зачем Учитель потребовал убрать камень. Она думала, что Иисус, возможно, желает в последний раз взглянуть на Лазаря. Ее отношение не было твердым и определенным. Пока они стояли в нерешительности перед камнем, Иисус спросил: «Разве я не сказал вам сразу, что эта болезнь не к смерти? Разве я не пришел исполнить свое обещание? И теперь, когда я пришел к вам, разве я не сказал, что если только будете верить, то увидите славу Бога? Почему же вы сомневаетесь? Сколько же еще ждать, пока вы начнете верить и подчиняться?»
[168:1.13] When Jesus had finished speaking, his apostles, with the assistance of willing neighbors, laid hold upon the stone and rolled it away from the entrance to the tomb.
Когда Иисус умолк, его апостолы, вместе с соседями, которые вызвались помочь им, взялись за камень и отвалили его от входа в гробницу.
[168:1.14] It was the common belief of the Jews that the drop of gall on the point of the sword of the angel of death began to work by the end of the third day, so that it was taking full effect on the fourth day. They allowed that the soul of man might linger about the tomb until the end of the third day, seeking to reanimate the dead body; but they firmly believed that such a soul had gone on to the abode of departed spirits ere the fourth day had dawned.
Среди евреев было распространено поверье, что капля желчи на острие меча у ангела смерти начинает действовать к концу третьего дня и в полной мере сказывается на четвертый день. Они допускали, что до исхода третьего дня душа человека может находиться поблизости от гробницы, пытаясь оживить мертвое тело; однако они твердо верили в то, что еще до рассвета четвертого дня душа отправляется в обитель умерших духов.
[168:1.15] These beliefs and opinions regarding the dead and the departure of the spirits of the dead served to make sure, in the minds of all who were now present at Lazarus’s tomb and subsequently to all who might hear of what was about to occur, that this was really and truly a case of the raising of the dead by the personal working of one who declared he was «the resurrection and the life.»
Эти поверья и мнения о мертвых и о том, как дух покидает умершего человека, должны были убедить всех людей, находившихся теперь у гробницы Лазаря, а также всех, кто мог узнать о том, чему здесь предстояло свершиться, что данный случай воистину и подлинно — воскрешение из мертвых, лично совершенное тем, кто объявил себя «воскресением и жизнью».
2. THE RESURRECTION OF LAZARUS
2. ВОСКРЕШЕНИЕ ЛАЗАРЯ
[168:2.1] As this company of some forty-five mortals stood before the tomb, they could dimly see the form of Lazarus, wrapped in linen bandages, resting on the right lower niche of the burial cave. While these earth creatures stood there in almost breathless silence, a vast host of celestial beings had swung into their places preparatory to answering the signal for action when it should be given by Gabriel, their commander.
Около сорока пяти человек, стоящих перед гробницей, смутно различали фигуру Лазаря, завернутого в льняные полотна и лежащего в правой нижней нише погребальной пещеры. Пока эти земные создания стояли здесь в напряженной тишине, множество небесных существ заняли свои места, готовые начать действовать по сигналу своего предводителя, Гавриила.
[168:2.2] Jesus lifted up his eyes and said: «Father, I am thankful that you heard and granted my request. I know that you always hear me, but because of those who stand here with me, I thus speak with you, that they may believe that you have sent me into the world, and that they may know that you are working with me in that which we are about to do.» And when he had prayed, he cried with a loud voice, «Lazarus, come forth!»
Иисус же возвел глаза к небу и сказал: «Отец, я благодарю тебя, что ты услышал меня и удовлетворил мою просьбу. Я знаю, что ты всегда слышишь меня, но говорю так с тобой ради тех, кто стоит здесь, чтобы они поверили, что ты послал меня в этот мир, и чтобы они знали, что ты содействуешь мне в том, что мы собираемся совершить». Закончив молиться, он воззвал громким голосом: «Лазарь, выходи!»
[168:2.3] Though these human observers remained motionless, the vast celestial host was all astir in unified action in obedience to the Creator’s word. In just twelve seconds of earth time the hitherto lifeless form of Lazarus began to move and presently sat up on the edge of the stone shelf whereon it had rested. His body was bound about with grave cloths, and his face was covered with a napkin. And as he stood up before them — alive — Jesus said, «Loose him and let him go.»
Наблюдавшие за происходящим люди оставались неподвижными, однако огромное небесное множество пришло в движение в едином повиновении слову Создателя. И всего лишь через двенадцать секунд земного времени до сих пор безжизненное тело Лазаря пришло в движение и вскоре он уже сидел на краю каменного ложа, на котором только что покоился. Его тело было обернуто в погребальные ткани, а лицо покрыто платком. И когда он встал перед ними — живой — Иисус сказал: «Освободите его, пусть идет».
[168:2.4] All, save the apostles, with Martha and Mary, fled to the house. They were pale with fright and overcome with astonishment. While some tarried, many hastened to their homes.
Все, кроме апостолов и Марфы с Марией, бросились в дом. Они были бледны от испуга и потрясены до глубины души. И пока некоторые медлили, другие спешно разошлись по домам.
[168:2.5] Lazarus greeted Jesus and the apostles and asked the meaning of the grave cloths and why he had awakened in the garden. Jesus and the apostles drew to one side while Martha told Lazarus of his death, burial, and resurrection. She had to explain to him that he had died on Sunday and was now brought back to life on Thursday, inasmuch as he had had no consciousness of time since falling asleep in death.
Поприветствовав Иисуса и апостолов, Лазарь спросил, отчего на нем погребальные ткани и почему он проснулся в саду. Иисус же и апостолы отошли в сторону, пока Марфа рассказывала Лазарю о его смерти, погребении и воскреcении. Ей пришлось объяснить ему, что он умер в воскресенье и теперь в четверг был возвращен к жизни, так как уснув смертным сном, Лазарь потерял ощущение времени.
[168:2.6] As Lazarus came out of the tomb, the Personalized Adjuster of Jesus, now chief of his kind in this local universe, gave command to the former Adjuster of Lazarus, now in waiting, to resume abode in the mind and soul of the resurrected man.
Когда Лазарь вышел из гробницы, Персонализированный Настройщик Иисуса, уже ставший главой своей категории в локальной вселенной, дал команду ожидающему бывшему Настройщику Лазаря вернуться в свою обитель в разуме и душе воскрешенного человека.
[168:2.7] Then went Lazarus over to Jesus and, with his sisters, knelt at the Master’s feet to give thanks and offer praise to God. Jesus, taking Lazarus by the hand, lifted him up, saying: «My son, what has happened to you will also be experienced by all who believe this gospel except that they shall be resurrected in a more glorious form. You shall be a living witness of the truth which I spoke — I am the resurrection and the life. But let us all now go into the house and partake of nourishment for these physical bodies.»
После этого Лазарь подошел к Иисусу и вместе со своими сестрами преклонил колени у ног Учителя, благодаря и восславляя Бога. Взяв Лазаря за руку, Иисус поднял его и сказал: «Сын мой, произошедшее с тобой предстоит испытать и всем, кто верует в это евангелие, за исключением того, что они будут воскрешены в более славной форме. Ты станешь живым свидетельством провозглашенной мною истины — я есть воскресение и жизнь. Но пойдемте же в дом и подкрепимся пищей для этих физических тел».
[168:2.8] As they walked toward the house, Gabriel dismissed the extra groups of the assembled heavenly host while he made record of the first instance on Urantia, and the last, where a mortal creature had been resurrected in the likeness of the physical body of death.
И пока они шли к дому, Гавриил освободил дополнительные группы собравшегося здесь небесного множества и зафиксировал первый на Урантии — и последний — случай воскрешения смертного создания в облике смертного физического тела.
[168:2.9] Lazarus could hardly comprehend what had occurred. He knew he had been very sick, but he could recall only that he had fallen asleep and been awakened. He was never able to tell anything about these four days in the tomb because he was wholly unconscious. Time is nonexistent to those who sleep the sleep of death.
Лазарь едва ли был способен понять, что произошло. Он знал, что был серьезно болен, но вспомнить мог только то, что заснул и был разбужен. Он так и не смог ничего рассказать о четырех днях в гробнице, поскольку находился в бессознательном состоянии. Для спящих сном смерти, времени нет.
[168:2.10] Though many believed in Jesus as a result of this mighty work, others only hardened their hearts the more to reject him. By noon the next day this story had spread over all Jerusalem. Scores of men and women went to Bethany to look upon Lazarus and talk with him, and the alarmed and disconcerted Pharisees hastily called a meeting of the Sanhedrin that they might determine what should be done about these new developments.
Хотя в результате этого потрясающего деяния многие уверовали в Иисуса, другие только укрепились в своем решении отвергнуть его. К полудню следующего дня эта новость облетела весь Иерусалим. Десятки мужчин и женщин отправились в Вифанию, чтобы увидеть Лазаря и поговорить с ним, а встревоженные и обескураженные фарисеи срочно созвали заседание синедриона, чтобы решить, как реагировать на последние события.
3. ЗАСЕДАНИЕ СИНЕДРИОНА
[168:3.1] Even though the testimony of this man raised from the dead did much to consolidate the faith of the mass of believers in the gospel of the kingdom, it had little or no influence on the attitude of the religious leaders and rulers at Jerusalem except to hasten their decision to destroy Jesus and stop his work.
Несмотря на то, что свидетельство этого воскрешенного из мертвых человека существенно укрепило веру огромного числа сторонников Учителя, оно практически не повлияло на отношение религиозных лидеров и правителей в Иерусалиме и только ускорило их решение уничтожить Иисуса и положить конец его труду.
[168:3.2] At one o’clock the next day, Friday, the Sanhedrin met to deliberate further on the question, «What shall we do with Jesus of Nazareth?» After more than two hours of discussion and acrimonious debate, a certain Pharisee presented a resolution calling for Jesus’ immediate death, proclaiming that he was a menace to all Israel and formally committing the Sanhedrin to the decision of death, without trial and in defiance of all precedent.
На следующий день, в час пополудни пятницы, синедрион собрался для дальнейшего обсуждения вопроса: «Что нам делать с Иисусом Назарянином?» После более чем двухчасового обсуждения и ожесточенных дебатов один из фарисеев предложил резолюцию, призывающую немедленно предать Иисуса смерти, провозгласив его угрозой для всего Израиля; резолюция формально обязывала синедрион вынести решение о смерти без суда и не считаясь ни с какими прецедентами.
[168:3.3] Time and again had this august body of Jewish leaders decreed that Jesus be apprehended and brought to trial on charges of blasphemy and numerous other accusations of flouting the Jewish sacred law. They had once before even gone so far as to declare he should die, but this was the first time the Sanhedrin had gone on record as desiring to decree his death in advance of a trial. But this resolution did not come to a vote since fourteen members of the Sanhedrin resigned in a body when such an unheard-of action was proposed. While these resignations were not formally acted upon for almost two weeks, this group of fourteen withdrew from the Sanhedrin on that day, never again to sit in the council. When these resignations were subsequently acted upon, five other members were thrown out because their associates believed they entertained friendly feelings toward Jesus. With the ejection of these nineteen men the Sanhedrin was in a position to try and to condemn Jesus with a solidarity bordering on unanimity.
Высокое собрание еврейских лидеров уже не раз принимало решение задержать Иисуса и предать его суду по обвинению в богохульстве и многочисленных нарушениях священного еврейского закона. Однажды они уже дошли до заявления о том, что ему следует умереть, но в данном случае синедрион впервые изъявил намерение вынести смертный приговор до суда. Однако данная резолюция не была поставлена на голосование, ибо после столь неслыханного предложения четырнадцать членов синедриона сразу же сложили свои полномочия. Хотя решения по их отставкам были приняты только спустя почти две недели, в тот же день эти четырнадцать человек покинули синедрион и больше не участвовали в его заседаниях. При последующем рассмотрении этих отставок были изгнаны еще пять человек, заподозренных в сочувствии к Иисусу. Избавившись от девятнадцати человек, синедрион был готов судить Иисуса и выносить ему приговор практически единодушно.
[168:3.4] The following week Lazarus and his sisters were summoned to appear before the Sanhedrin. When their testimony had been heard, no doubt could be entertained that Lazarus had been raised from the dead. Though the transactions of the Sanhedrin virtually admitted the resurrection of Lazarus, the record carried a resolution attributing this and all other wonders worked by Jesus to the power of the prince of devils, with whom Jesus was declared to be in league.
На следующей неделе Лазарь и его сестры были вызваны в синедрион. После того, как были заслушаны их показания, не осталось и тени сомнения в том, что Лазарь был воскрешен из мертвых. Хотя акты синедриона практически признали факт воскрешения Лазаря, протоколы заседания содержали резолюцию, приписывающую это и все остальные совершенные Иисусом чудеса силе князя бесовского, с которым, как утверждалось, был связан Иисус.
[168:3.5] No matter what the source of his wonder-working power, these Jewish leaders were persuaded that, if he were not immediately stopped, very soon all the common people would believe in him; and further, that serious complications with the Roman authorities would arise since so many of his believers regarded him as the Messiah, Israel’s deliverer.
Независимо от источника чудотворной силы Иисуса, еврейские лидеры были убеждены в том, что если его сразу же не остановить, то скоро в него поверит весь простой народ; кроме того, они были уверены в серьезном осложнении отношений с римскими властями, ибо многие из верующих считали его Мессией, избавителем Израиля.
[168:3.6] It was at this same meeting of the Sanhedrin that Caiaphas the high priest first gave expression to that old Jewish adage, which he so many times repeated: «It is better that one man die, than that the community perish.»
Именно на этом заседании синедриона первосвященник Кайафа впервые произнес старое еврейское изречение, которое он не раз повторял впоследствии: «Пусть лучше умрет один человек, чем погибнет весь народ».
[168:3.7] Although Jesus had received warning of the doings of the Sanhedrin on this dark Friday afternoon, he was not in the least perturbed and continued resting over the Sabbath with friends in Bethpage, a hamlet near Bethany. Early Sunday morning Jesus and the apostles assembled, by prearrangement, at the home of Lazarus, and taking leave of the Bethany family, they started on their journey back to the Pella encampment.
Днем в ту же мрачную пятницу Иисус получил предупреждение о планах синедриона, но ничуть не обеспокоился и продолжил свой субботний отдых у друзей в Виффагии, поблизости от Вифании. Ранним утром в воскресенье Иисус и апостолы, по предварительной договоренности, собрались в доме Лазаря и, распрощавшись с вифанским семейством, отправились назад в лагерь у Пеллы.
4. ОТВЕТ НА МОЛИТВУ
[168:4.1] On the way from Bethany to Pella the apostles asked Jesus many questions, all of which the Master freely answered except those involving the details of the resurrection of the dead. Such problems were beyond the comprehension capacity of his apostles; therefore did the Master decline to discuss these questions with them. Since they had departed from Bethany in secret, they were alone. Jesus therefore embraced the opportunity to say many things to the ten which he thought would prepare them for the trying days just ahead.
По пути из Вифании в Пеллу апостолы задали Иисусу много вопросов; Учитель охотно ответил на все из них, за исключением тех, которые касались подробностей воскрешения умерших. Такие проблемы были выше понимания апостолов и поэтому Учитель отказался обсуждать с ними эти вопросы. Покинув Вифанию тайно, теперь они были одни. И потому Иисус воспользовался возможностью рассказать десяти апостолам многое из того, что по его мнению подготовило бы их к предстоящим тяжелым испытаниям.
[168:4.2] The apostles were much stirred up in their minds and spent considerable time discussing their recent experiences as they were related to prayer and its answering. They all recalled Jesus’ statement to the Bethany messenger at Philadelphia, when he said plainly, «This sickness is not really to the death.» And yet, in spite of this promise, Lazarus actually died. All that day, again and again, they reverted to the discussion of this question of the answer to prayer.
Потрясенные до глубины души последними событиями, апостолы провели много времени в обсуждении своего недавнего опыта, связанного с молитвой и ответом на нее. Все они помнили заявление Иисуса вифанскому гонцу в Филадельфии, когда он ясно сказал: «Эта болезнь воистину не ко смерти». И тем не менее, несмотря на это обещание, Лазарь действительно умер. Весь тот день они снова и снова возвращались к обсуждению этого вопроса об ответе на молитву.
[168:4.3] Jesus’ answers to their many questions may be summarized as follows:
Ответы Иисуса на их многочисленные вопросы можно подытожить следующим образом:
[168:4.4] 1. Prayer is an expression of the finite mind in an effort to approach the Infinite. The making of a prayer must, therefore, be limited by the knowledge, wisdom, and attributes of the finite; likewise must the answer be conditioned by the vision, aims, ideals, and prerogatives of the Infinite. There never can be observed an unbroken continuity of material phenomena between the making of a prayer and the reception of the full spiritual answer thereto.
1. Молитва — это выражение конечного разума в попытке приблизиться к Бесконечному. Поэтому моление неизбежно ограничено знанием, мудростью и атрибутами конечного; таким же образом ответ на молитву должен быть обусловлен видением, целями, идеалами и прерогативами Бесконечного. Невозможно проследить непрерывную последовательность материальных явлений между молитвой и получением исчерпывающего духовного ответа на нее.
[168:4.5] 2. When a prayer is apparently unanswered, the delay often betokens a better answer, although one which is for some good reason greatly delayed. When Jesus said that Lazarus’s sickness was really not to the death, he had already been dead eleven hours. No sincere prayer is denied an answer except when the superior viewpoint of the spiritual world has devised a better answer, an answer which meets the petition of the spirit of man as contrasted with the prayer of the mere mind of man.
2. Если создается впечатление, что молитва остается без ответа, то задержка часто предвещает лучший ответ, который — в силу некоторой веской причины — существенно задерживается. Когда Иисус сказал, что болезнь Лазаря воистину была не ко смерти, тот уже был мертв в течение одиннадцати часов. Ни одна искренняя молитва не остается без ответа, если только более высокий взгляд духовного мира не находит лучший ответ, удовлетворяющий прошение человеческого духа, а не молитву всего лишь разума человека.
[168:4.6] 3. The prayers of time, when indited by the spirit and expressed in faith, are often so vast and all-encompassing that they can be answered only in eternity; the finite petition is sometimes so fraught with the grasp of the Infinite that the answer must long be postponed to await the creation of adequate capacity for receptivity; the prayer of faith may be so all-embracing that the answer can be received only on Paradise.
3. Когда молитвы времени возвещены духом и выражены в вере, то нередко они столь обширны и всеохватны, что ответить на них можно только в вечности; конечное прошение порой столь преисполнено стремления к Бесконечному, что ответ приходится откладывать на длительное время в ожидании появления у создания адекватной способности к восприятию; проникнутая верой молитва может быть столь всеобъемлющей, что ответ на нее возможен только в Раю.
[168:4.7] 4. The answers to the prayer of the mortal mind are often of such a nature that they can be received and recognized only after that same praying mind has attained the immortal state. The prayer of the material being can many times be answered only when such an individual has progressed to the spirit level.
4. Ответы на молитву смертного разума зачастую таковы, что могут быть восприняты и осознаны лишь после того, как возносящий молитвы разум достигает бессмертного состояния. Нередко, ответ на молитву материального существа может быть получен только после восхождения такого индивидуума на духовный уровень.
[168:4.8] 5. The prayer of a God-knowing person may be so distorted by ignorance and so deformed by superstition that the answer thereto would be highly undesirable. Then must the intervening spirit beings so translate such a prayer that, when the answer arrives, the petitioner wholly fails to recognize it as the answer to his prayer.
5. Молитва Богопознающего человека может быть настолько искажена невежеством и деформирована суеверием, что ответ на такую молитву был бы крайне нежелательным. В таких случаях духовным посредникам приходится таким образом толковать молитву, что просящий не может распознать ответ.
[168:4.9] 6. All true prayers are addressed to spiritual beings, and all such petitions must be answered in spiritual terms, and all such answers must consist in spiritual realities. Spirit beings cannot bestow material answers to the spirit petitions of even material beings. Material beings can pray effectively only when they «pray in the spirit.»
6. Все истинные молитвы обращены к духовным существам, и все подобные прошения должны получать ответ на языке духа, а все такие ответы должны заключаться в духовных реалиях. Духовные существа не могут давать материальные ответы на духовные прошения даже материальных существ. Материальные существа способны успешно молиться только тогда, когда «молятся в духе».
[168:4.10] 7. No prayer can hope for an answer unless it is born of the spirit and nurtured by faith. Your sincere faith implies that you have in advance virtually granted your prayer hearers the full right to answer your petitions in accordance with that supreme wisdom and that divine love which your faith depicts as always actuating those beings to whom you pray.
7. Никакая молитва не может рассчитывать на ответ, если она не рождена в духе и не вскормлена верой. Ваша искренняя вера предполагает, что вы заранее предоставляете тем, кто выслушивает ваши молитвы, полное право отвечать на ваши прошения в соответствии с той высшей мудростью и той божественной любовью, которые, как подсказывает вам вера, всегда движут теми, кому вы молитесь.
[168:4.11] 8. The child is always within his rights when he presumes to petition the parent; and the parent is always within his parental obligations to the immature child when his superior wisdom dictates that the answer to the child’s prayer be delayed, modified, segregated, transcended, or postponed to another stage of spiritual ascension.
8. Дитя всегда вправе обратиться с просьбой к родителю; и родитель всегда остается верным своим родительским обязательствам в отношении незрелого дитя, когда его превосходящая мудрость требует, чтобы ответ на молитву дитя был отложен, изменен, выделен, превзойден или задержан до следующей стадии духовного восхождения.
[168:4.12] 9. Do not hesitate to pray the prayers of spirit longing; doubt not that you shall receive the answer to your petitions. These answers will be on deposit, awaiting your achievement of those future spiritual levels of actual cosmic attainment, on this world or on others, whereon it will become possible for you to recognize and appropriate the long-waiting answers to your earlier but ill-timed petitions.
9. Без колебаний возносите духовные молитвы; не сомневайтесь в получении ответа на свои прошения. Эти ответы могут быть отложены до достижения вами духовных уровней реального космического свершения, в этом или в других мирах, когда вы сможете узнать и принять долгожданные ответы на свои прежние, но несвоевременные прошения.
[168:4.13] 10. All genuine spirit-born petitions are certain of an answer. Ask and you shall receive. But you should remember that you are progressive creatures of time and space; therefore must you constantly reckon with the time-space factor in the experience of your personal reception of the full answers to your manifold prayers and petitions.
10. Все подлинные, рожденные духом прошения обязательно получают ответ. Просите — и получите. Однако следует помнить, что вы — эволюционные создания времени и пространства и поэтому всегда должны учитывать пространственно-временной фактор в опыте личного восприятия исчерпывающих ответов на ваши многочисленные молитвы и прошения.
5. ЧТО СТАЛО С ЛАЗАРЕМ
[168:5.1] Lazarus remained at the Bethany home, being the center of great interest to many sincere believers and to numerous curious individuals, until the day of the crucifixion of Jesus, when he received warning that the Sanhedrin had decreed his death. The rulers of the Jews were determined to put a stop to the further spread of the teachings of Jesus, and they well judged that it would be useless to put Jesus to death if they permitted Lazarus, who represented the very peak of his wonder-working, to live and bear testimony to the fact that Jesus had raised him from the dead. Already had Lazarus suffered bitter persecution from them.
Лазарь оставался в своем доме в Вифании в центре внимания многих искренних верующих и многочисленных любопытных вплоть до дня распятия Иисуса, когда его предупредили о том, что синедрион вынес решение о его смерти. Правители евреев были полны решимости положить конец дальнейшему распространению учений Иисуса, и они верно рассудили, что было бы бесполезно убивать Иисуса и при этом оставлять в живых Лазаря, олицетворявшего величайшее из совершенных Иисусом чудес и подтверждавшего своим существованием факт воскрешения его Иисусом из мертвых. К тому времени Лазарь уже подвергался жестоким преследованиям с их стороны.
[168:5.2] And so Lazarus took hasty leave of his sisters at Bethany, fleeing down through Jericho and across the Jordan, never permitting himself to rest long until he had reached Philadelphia. Lazarus knew Abner well, and here he felt safe from the murderous intrigues of the wicked Sanhedrin.
Поэтому Лазарь спешно покинул своих сестер в Вифании и бежал через Иерихон на другой берег Иордана, позволив себе по-настоящему отдохнуть только после того, как добрался до Филадельфии. Лазарь хорошо знал Абнера и здесь чувствовал себя в безопасности от смертоносных интриг коварного синедриона.
[168:5.3] Soon after this Martha and Mary disposed of their lands at Bethany and joined their brother in Perea. Meantime, Lazarus had become the treasurer of the church at Philadelphia. He became a strong supporter of Abner in his controversy with Paul and the Jerusalem church and ultimately died, when 67 years old, of the same sickness that carried him off when he was a younger man at Bethany.
Вскоре после этого Марфа и Мария продали свои земли в Вифании и присоединились к своему брату в Перее. К тому времени Лазарь уже был казначеем церкви в Филадельфии. Он стал надежной опорой Абнера в его споре с Павлом и иерусалимской церковью и в конце концов умер в возрасте 67 лет от той же болезни, что свела его в могилу в молодые годы в Вифании.