(The Times of Michael’s Bestowal)
[121:0.1] ACTING under the supervision of a commission of twelve members of the United Brotherhood of Urantia Midwayers, conjointly sponsored by the presiding head of our order and the Melchizedek of record, I am the secondary midwayer of onetime attachment to the Apostle Andrew, and I am authorized to place on record the narrative of the life transactions of Jesus of Nazareth as they were observed by my order of earth creatures, and as they were subsequently partially recorded by the human subject of my temporal guardianship. Knowing how his Master so scrupulously avoided leaving written records behind him, Andrew steadfastly refused to multiply copies of his written narrative. A similar attitude on the part of the other apostles of Jesus greatly delayed the writing of the Gospels.
ДЕЙСТВУЯ под наблюдением комиссии из двенадцати членов Объединенного Братства Промежуточных Созданий Урантии, созданной при содействии председательствующего главы нашей категории и зарегистрированного Мелхиседека, я, вторичное промежуточное создание в прошлом прикрепленный к апостолу Андрею, уполномочен изложить события жизни Иисуса Назарянина как их наблюдали земные создания моей категории и какими впоследствии они были частично записаны человеком, временно находившимся под моей опекой. Зная как тщательно его Учитель следил за тем, чтобы не оставлять после себя записей, Андрей упорно отказывался копировать свои записи. Подобное отношение со стороны других апостолов Иисуса стало причиной значительной задержки в написании Евангелий.
1. THE OCCIDENT OF THE FIRST CENTURY AFTER CHRIST
1. ЗАПАД ПЕРВОГО ВЕКА ПОСЛЕ ХРИСТА
[121:1.1] Jesus did not come to this world during an age of spiritual decadence; at the time of his birth Urantia was experiencing such a revival of spiritual thinking and religious living as it had not known in all its previous post-Adamic history nor has experienced in any era since. When Michael incarnated on Urantia, the world presented the most favorable condition for the Creator Son’s bestowal that had ever previously prevailed or has since obtained. In the centuries just prior to these times Greek culture and the Greek language had spread over Occident and near Orient, and the Jews, being a Levantine race, in nature part Occidental and part Oriental, were eminently fitted to utilize such cultural and linguistic settings for the effective spread of a new religion to both East and West. These most favorable circumstances were further enhanced by the tolerant political rule of the Mediterranean world by the Romans.
Иисус пришел в этот мир вовсе не в эпоху духовного упадка; во время его рождения Урантия переживала такой расцвет духовной мысли и религиозной жизни, которого не знала за всю предшествующую постадамическую историю и никогда не испытывала с тех пор. Во время инкарнации Майкиэля на Урантии этот мир отличался наиболее благоприятными условиями для посвящения Сына-Создателя, которые когда-либо преобладали или были достигнуты с тех пор. В течение нескольких столетий непосредственно предшествовавших этим временам, греческая культура и греческий язык распространились на Западе и Ближнем Востоке и евреи, как левантийский народ, совмещавший в себе западные и восточные черты, являли собой исключительно благотворное культурное и языковое окружение для успешного распространения новой религии как на Востоке, так и на Западе. Такие весьма позитивные обстоятельства усиливались и терпимым политическим правлением римлян в Средиземноморье.
[121:1.2] This entire combination of world influences is well illustrated by the activities of Paul, who, being in religious culture a Hebrew of the Hebrews, proclaimed the gospel of a Jewish Messiah in the Greek tongue, while he himself was a Roman citizen.
Хороший пример такого сочетания мировых влияний — деятельность Павла, который оставаясь по своей религиозной культуре иудеем из иудеев, провозглашал евангелие еврейского Мессии на греческом языке, являясь при этом гражданином Рима.
[121:1.3] Nothing like the civilization of the times of Jesus has been seen in the Occident before or since those days. European civilization was unified and co-ordinated under an extraordinary threefold influence:
Ни до Иисуса, ни после него на Западе не возникало даже отдаленного подобия цивилизации тех времен. Европейская цивилизация оставалась объединенной и согласованной, благодаря необычному воздействию следующих трех факторов:
1. The Roman political and social systems.
2. The Grecian language and culture — and philosophy to a certain extent.
3. The rapidly spreading influence of Jewish religious and moral teachings.
1. Римской общественно-политической системы.
2. Греческого языка, культуры, а также в некоторой степени философии.
3. Быстро распространявшегося влияния еврейских религиозных и моральных учений.
[121:1.4] When Jesus was born, the entire Mediterranean world was a unified empire. Good roads, for the first time in the world’s history, interconnected many major centers. The seas were cleared of pirates, and a great era of trade and travel was rapidly advancing. Europe did not again enjoy another such period of travel and trade until the nineteenth century after Christ.
При рождении Иисуса все Средиземноморье было единой империей. Хорошие дороги, проложенные впервые в мировой истории, соединяли многие крупные центры. Моря были очищены от пиратов и стремительно наступала великая эра торговли и путешествий. Новый расцвет путешествий и торговли произошел в Европе только в девятнадцатом столетии после Христа.
[121:1.5] Notwithstanding the internal peace and superficial prosperity of the Greco-Roman world, a majority of the inhabitants of the empire languished in squalor and poverty. The small upper class was rich; a miserable and impoverished lower class embraced the rank and file of humanity. There was no happy and prosperous middle class in those days; it had just begun to make its appearance in Roman society.
Несмотря на внутренний мир и внешнее процветание, большая часть греко-римского населения империи влачила жалкое и нищенское существование. Наряду с немногочисленным богатым высшим классом, существовал несчастный и убогий низший класс — простые люди. В те дни еще не было счастливого и зажиточного среднего класса, который только начинал складываться в римском обществе.
[121:1.6] The first struggles between the expanding Roman and Parthian states had been concluded in the then recent past, leaving Syria in the hands of the Romans. In the times of Jesus, Palestine and Syria were enjoying a period of prosperity, relative peace, and extensive commercial intercourse with the lands to both the East and the West.
После произошедших незадолго до того первых столкновений расширявшихся римского и парфянского государств, Сирия оказалась в руках римлян. Во времена Иисуса Палестина и Сирия переживали период процветания и относительного мира, оживленно торгуя с землями как на Востоке, так и на Западе.
2. ЕВРЕЙСКИЙ НАРОД
[121:2.1] The Jews were a part of the older Semitic race, which also included the Babylonians, the Phoenicians, and the more recent enemies of Rome, the Carthaginians. During the fore part of the first century after Christ, the Jews were the most influential group of the Semitic peoples, and they happened to occupy a peculiarly strategic geographic position in the world as it was at that time ruled and organized for trade.
Евреи принадлежали к древней семитской расе, к которой относились также вавилоняне, финикийцы и недавние враги Рима — карфагеняне. В начале первого века после Христа евреи были самой влиятельной группой среди семитских народов, занимавшей особое стратегическое географическое положение в мире, благодаря своим формам правления и организации торговли.
[121:2.2] Many of the great highways joining the nations of antiquity passed through Palestine, which thus became the meeting place, or crossroads, of three continents. The travel, trade, and armies of Babylonia, Assyria, Egypt, Syria, Greece, Parthia, and Rome successively swept over Palestine. From time immemorial, many caravan routes from the Orient passed through some part of this region to the few good seaports of the eastern end of the Mediterranean, whence ships carried their cargoes to all the maritime Occident. And more than half of this caravan traffic passed through or near the little town of Nazareth in Galilee.
Многие из великих торговых путей античных государств проходили через Палестину, расположенную на пересечении трех континентов. Сменяя друг друга, путешественники, торговцы и армии Вавилонии, Ассирии, Египта, Сирии, Греции, Парфии и Рима наводняли Палестину. С незапамятных времен многие караванные пути Востока проходили через различные части этого региона к немногим удобным морским портам восточной оконечности Средиземного моря, откуда корабли везли грузы во все приморские страны Запада. Более половины этих караванов проходили через небольшой городок Назарет в Галилее или же вблизи него.
[121:2.3] Although Palestine was the home of Jewish religious culture and the birthplace of Christianity, the Jews were abroad in the world, dwelling in many nations and trading in every province of the Roman and Parthian states.
Хотя Палестина и была очагом еврейской религиозной культуры и местом зарождения христианства, евреи были рассеяны по миру среди многих народов и вели торговлю в каждой из римских и парфянских провинций.
[121:2.4] Greece provided a language and a culture, Rome built the roads and unified an empire, but the dispersion of the Jews, with their more than two hundred synagogues and well-organized religious communities scattered hither and yon throughout the Roman world, provided the cultural centers in which the new gospel of the kingdom of heaven found initial reception, and from which it subsequently spread to the uttermost parts of the world.
Греция дала миру язык и культуру, Рим построил дороги и объединил империю, но именно рассеяние евреев с их более чем двумястами синагогами и хорошо организованными религиозными общинами привело к созданию культурных центров, в которых новое евангелие царства небесного нашло свое первое признание и впоследствии распространилось в самые отдаленные уголки мира.
[121:2.5] Each Jewish synagogue tolerated a fringe of gentile believers, «devout» or «God-fearing» men, and it was among this fringe of proselytes that Paul made the bulk of his early converts to Christianity. Even the temple at Jerusalem possessed its ornate court of the gentiles. There was very close connection between the culture, commerce, and worship of Jerusalem and Antioch. In Antioch Paul’s disciples were first called «Christians.»
При каждой еврейской синагоге допускалось существование небольшой группы верующих язычников — «набожных» или «богобоязненных» людей и именно эта прослойка прозелитов составила основную массу ранних христиан, обращенных в новую веру Павлом. Даже в иерусалимском храме у язычников был свой богато украшенный двор. Существовали весьма тесные культурные, торговые и религиозные связи между Иерусалимом и Антиохией. В Антиохии последователей Павла впервые стали называть «христианами».
[121:2.6] The centralization of the Jewish temple worship at Jerusalem constituted alike the secret of the survival of their monotheism and the promise of the nurture and sending forth to the world of a new and enlarged concept of that one God of all nations and Father of all mortals. The temple service at Jerusalem represented the survival of a religious cultural concept in the face of the downfall of a succession of gentile national overlords and racial persecutors.
В том, что храмовое богослужение евреев было сосредоточено в Иерусалиме, заключался одновременно и секрет сохранения их монотеизма, и залог развития и распространения в мире нового и расширенного представления о едином Боге всех народов и Отце всех смертных. Храмовая служба в Иерусалиме олицетворяла собой сохранение религиозно-культурной идеи, вопреки падению целого ряда иноверных государственных правителей и притеснителей нации.
[121:2.7] The Jewish people of this time, although under Roman suzerainty, enjoyed a considerable degree of self-government and, remembering the then only recent heroic exploits of deliverance executed by Judas Maccabee and his immediate successors, were vibrant with the expectation of the immediate appearance of a still greater deliverer, the long-expected Messiah.
В те времена еврейский народ находился под владычеством Рима, но пользовался достаточно широким самоуправлением; народ, в чьей памяти была жива недавняя героическая освободительная борьба Иуды Маккавея и его последователей, с трепетом ожидал скорого прихода еще более великого избавителя — долгожданного Мессии.
[121:2.8] The secret of the survival of Palestine, the kingdom of the Jews, as a semi-independent state was wrapped up in the foreign policy of the Roman government, which desired to maintain control of the Palestinian highway of travel between Syria and Egypt as well as the western terminals of the caravan routes between the Orient and the Occident. Rome did not wish any power to arise in the Levant which might curb her future expansion in these regions. The policy of intrigue which had for its object the pitting of Seleucid Syria and Ptolemaic Egypt against each other necessitated fostering Palestine as a separate and independent state. Roman policy, the degeneration of Egypt, and the progressive weakening of the Seleucids before the rising power of Parthia, explain why it was that for several generations a small and unpowerful group of Jews was able to maintain its independence against both Seleucidae to the north and Ptolemies to the south. This fortuitous liberty and independence of the political rule of surrounding and more powerful peoples the Jews attributed to the fact that they were the «chosen people,» to the direct interposition of Yahweh. Such an attitude of racial superiority made it all the harder for them to endure Roman suzerainty when it finally fell upon their land. But even in that sad hour the Jews refused to learn that their world mission was spiritual, not political.
Причина сохранения Палестины, царства евреев, в качестве полунезависимого государства заключалась во внешней политике Рима, стремящегося удержать в своих руках контроль над Палестиной, соединявшей Египет с Сирией и конечными западными пунктами караванных путей, соединявших Восток с Западом. Рим не желал, чтобы в Леванте появилась какая-либо сила, способная подорвать его дальнейшую экспансию в этих регионах. Для проведения политики интриг и стравливания селевкидов Сирии с птолемеями Египта, необходимо было укреплять Палестину как отдельное и независимое государство. Политика Рима, упадок Египта и все большее ослабление селевкидов наряду с возвышением Парфии стали причиной того, что на протяжении нескольких поколений малочисленным и не обладавшим властью евреям удавалось сохранять независимость как от селевкидов на севере, так и от птолемеев на юге. Эту случайную свободу и независимость от политической власти более могущественных окружающих народов евреи объясняли своей «богоизбранностью», прямым вмешательством Яхве. Однако в силу такой убежденности в расовом превосходстве им было тем более трудно смириться с господством Рима, когда он в конце концов обрушился на их землю. Но даже в тот горестный час евреи не захотели понять, что их всемирная миссия имела духовный, а не политический характер.
[121:2.9] The Jews were unusually apprehensive and suspicious during the times of Jesus because they were then ruled by an outsider, Herod the Idumean, who had seized the overlordship of Judea by cleverly ingratiating himself with the Roman rulers. And though Herod professed loyalty to the Hebrew ceremonial observances, he proceeded to build temples for many strange gods.
Во времена Иисуса евреям была свойственна необычайная тревожность и подозрительность из-за того, что ими правил иноземец — Ирод Идумеянин, своей хитростью втершийся в доверие к римским правителям и захвативший власть в Иудее. И хотя Ирод заявлял о своей верности ритуальным обрядам иудаизма, он продолжал строить храмы многим чужеродным богам.
[121:2.10] The friendly relations of Herod with the Roman rulers made the world safe for Jewish travel and thus opened the way for increased Jewish penetration even of distant portions of the Roman Empire and of foreign treaty nations with the new gospel of the kingdom of heaven. Herod’s reign also contributed much toward the further blending of Hebrew and Hellenistic philosophies.
Дружеские отношения Ирода с римскими правителями обеспечивали евреям беспрепятственное перемещение по всему миру, что позволяло им все шире распространять новое евангелие царства небесного даже в отдаленных частях Римской империи и иностранных государств, с которыми существовали договорные отношения. Кроме того, правление Ирода весьма способствовало дальнейшему смешению иудейской и эллинистической философии.
[121:2.11] Herod built the harbor of Caesarea, which further aided in making Palestine the crossroads of the civilized world. He died in 4 B.C., and his son Herod Antipas governed Galilee and Perea during Jesus’ youth and ministry to A.D. 39. Antipas, like his father, was a great builder. He rebuilt many of the cities of Galilee, including the important trade center of Sepphoris.
Ирод построил порт Кесарию, чем еще больше помог превращению Палестины в перекресток цивилизованного мира. Он умер в 4 году до н.э., а его сын — Ирод Антипа — правил Галилеей и Переей в молодости Иисуса и в годы его служения. Подобно своему отцу, Антипа, чье правление завершилось в 39 году н.э., был великим строителем. Он перестроил многие города Галилеи, включая важный торговый центр Сепфорис.
[121:2.12] The Galileans were not regarded with full favor by the Jerusalem religious leaders and rabbinical teachers. Galilee was more gentile than Jewish when Jesus was born.
Галилеяне не пользовались особым уважением среди иерусалимских религиозных вождей и учителей-раввинов. Когда родился Иисус, Галилея была более языческой, чем еврейской.
3. ЯЗЫЧЕСКИЙ МИР
[121:3.1] Although the social and economic condition of the Roman state was not of the highest order, the widespread domestic peace and prosperity was propitious for the bestowal of Michael. In the first century after Christ the society of the Mediterranean world consisted of five well-defined strata:
Социально-экономическое положение римского государства было не самого высокого порядка, но прочный внутренний мир и процветание благоприятствовали посвящению Майкиэля. В первом веке после Христа в средиземноморском обществе отчетливо выделялись пять социальных слоев:
[121:3.2] 1. The aristocracy. The upper classes with money and official power, the privileged and ruling groups.
1. Аристократия. Высшие классы, владевшие финансами и официальной властью — привилегированные и правящие группы.
[121:3.3] 2. The business groups. The merchant princes and the bankers, the traders — the big importers and exporters — the international merchants.
2. Деловые круги. Коммерсанты, банкиры и торговцы — крупные импортеры и экспортеры, международные купцы.
[121:3.4] 3. The small middle class. Although this group was indeed small, it was very influential and provided the moral backbone of the early Christian church, which encouraged these groups to continue in their various crafts and trades. Among the Jews many of the Pharisees belonged to this class of tradesmen.
3. Небольшой средний класс. Эта группа была немногочисленной, но очень влиятельной и стала нравственной опорой ранней христианской церкви, которая поощряла такие группы продолжать заниматься своими разнообразными ремеслами и торговлей. Среди евреев к этому классу торговцев принадлежали многие фарисеи.
[121:3.5] 4. The free proletariat. This group had little or no social standing. Though proud of their freedom, they were placed at great disadvantage because they were forced to compete with slave labor. The upper classes regarded them disdainfully, allowing that they were useless except for «breeding purposes.»
4. Свободный пролетариат. Данная группа была практически лишена общественного статуса. Эти люди гордились своей свободой, но были поставлены в чрезвычайно невыгодное положение, потому что им приходилось конкурировать с трудом рабов. Высшие классы смотрели на них свысока, считая пригодными только для «целей размножения».
[121:3.6] 5. The slaves. Half the population of the Roman state were slaves; many were superior individuals and quickly made their way up among the free proletariat and even among the tradesmen. The majority were either mediocre or very inferior.
5. Рабы. Половину населения Римского государства составляли рабы; многие из них были незаурядными индивидуумами, быстро поднимавшимися до положения свободного пролетариата и даже торговцев. Большинство же было на посредственном, либо на очень низком уровне.
[121:3.7] Slavery, even of superior peoples, was a feature of Roman military conquest. The power of the master over his slave was unqualified. The early Christian church was largely composed of the lower classes and these slaves.
Превращение в рабов даже представителей высокоразвитых народов было особенностью военных завоеваний Рима. Раб находился в полной зависимости от своего хозяина. Ранняя христианская церковь в основном состояла из представителей низших классов и таких рабов.
[121:3.8] Superior slaves often received wages and by saving their earnings were able to purchase their freedom. Many such emancipated slaves rose to high positions in state, church, and the business world. And it was just such possibilities that made the early Christian church so tolerant of this modified form of slavery.
Лучшие из рабов часто получали плату за свой труд и накопив денег, могли купить свободу. Многие из освобожденных рабов добивались высокого положения в государстве, церкви и деловом мире. Именно такие возможности сделали раннюю христианскую церковь столь терпимой к подобным видам рабства.
[121:3.9] There was no widespread social problem in the Roman Empire in the first century after Christ. The major portion of the populace regarded themselves as belonging in that group into which they chanced to be born. There was always the open door through which talented and able individuals could ascend from the lower to the higher strata of Roman society, but the people were generally content with their social rank. They were not class conscious, neither did they look upon these class distinctions as being unjust or wrong. Christianity was in no sense an economic movement having for its purpose the amelioration of the miseries of the depressed classes.
В Римской империи первого века после Христа не было никаких серьезных социальных проблем. Большая часть населения считала себя принадлежащей к той группе, в среде которой они появились на свет. Талантливые и способные индивидуумы всегда имели возможность подняться из низших в высшие слои римского общества, однако в целом люди были довольны своим общественным статусом. Они не обладали классовым сознанием и не усматривали в классовых различиях несправедливости или зла. Христианство никоим образом не было экономическим движением, ставившим своей целью облегчение страдания угнетенных классов.
[121:3.10] Although woman enjoyed more freedom throughout the Roman Empire than in her restricted position in Palestine, the family devotion and natural affection of the Jews far transcended that of the gentile world.
Женщины пользовались большей свободой в Римской империи, чем в Палестине, где их положение во многом было зависимым, но по своей преданности семье и врожденной привязанности еврейки значительно превосходили женщин языческого мира.
4. ЯЗЫЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ
[121:4.1] The gentiles were, from a moral standpoint, somewhat inferior to the Jews, but there was present in the hearts of the nobler gentiles abundant soil of natural goodness and potential human affection in which it was possible for the seed of Christianity to sprout and bring forth an abundant harvest of moral character and spiritual achievement. The gentile world was then dominated by four great philosophies, all more or less derived from the earlier Platonism of the Greeks. These schools of philosophy were:
В нравственном отношении язычники несколько уступали евреям, однако в сердцах наиболее благородных иноверцев было вполне достаточно природной доброты и потенциальной человеческой привязанности, чтобы на этой почве могли прорасти семена христианства, дав обильный урожай моральной стойкости и духовных обретений. В то время в языческом мире доминировали четыре великие философии, каждая из которых в той или иной степени восходила к раннему платонизму греков. Вот эти философские школы:
[121:4.2] 1. The Epicurean. This school of thought was dedicated to the pursuit of happiness. The better Epicureans were not given to sensual excesses. At least this doctrine helped to deliver the Romans from a more deadly form of fatalism; it taught that men could do something to improve their terrestrial status. It did effectually combat ignorant superstition.
1. Эпикурейцы. Эта школа мысли была направлена на поиски счастья. Лучшие из эпикурейцев вовсе не предавались плотским излишествам. Эта доктрина помогла римлянам освободиться от одной из губительных форм фатализма; она учила, что люди способны улучшить свое земное положение, если захотят что-либо для этого предпринять. Эпикуреизм успешно боролся с невежеством суеверий.
[121:4.3] 2. The Stoic. Stoicism was the superior philosophy of the better classes. The Stoics believed that a controlling Reason-Fate dominated all nature. They taught that the soul of man was divine; that it was imprisoned in the evil body of physical nature. Man’s soul achieved liberty by living in harmony with nature, with God; thus virtue came to be its own reward. Stoicism ascended to a sublime morality, ideals never since transcended by any purely human system of philosophy. While the Stoics professed to be the «offspring of God,» they failed to know him and therefore failed to find him. Stoicism remained a philosophy; it never became a religion. Its followers sought to attune their minds to the harmony of the Universal Mind, but they failed to envisage themselves as the children of a loving Father. Paul leaned heavily toward Stoicism when he wrote, «I have learned in whatsoever state I am, therewith to be content.»
2. Стоики. Стоицизм был развитой философией высших классов. Стоики верили, что управляющий Разум-Судьба господствует над всей природой. Они учили, что душа человека божественна, но заключена в порочном физическом теле. Человеческая душа достигала свободы за счет жизни в гармонии с природой, с Богом; так добродетель сама по себе становилась вознаграждением. Стоицизм достиг возвышенной морали и с тех пор его идеалы не превзошла ни одна чисто человеческая философская система. Но хотя стоики и заявляли о себе как о «порождении Бога», они не смогли познать Бога и вследствие этого не смогли его найти. Стоицизм остался философией; он так и не стал религией. Его последователи стремились настроить свой разум на гармонию Всеобщего Разума, однако они не смогли увидеть в себе детей любящего Отца. Павел в значительной мере склонялся к стоицизму, когда писал: «Я научился быть довольным тем, что у меня есть».
[121:4.4] 3. The Cynic. Although the Cynics traced their philosophy to Diogenes of Athens, they derived much of their doctrine from the remnants of the teachings of Machiventa Melchizedek. Cynicism had formerly been more of a religion than a philosophy. At least the Cynics made their religio-philosophy democratic. In the fields and in the market places they continually preached their doctrine that «man could save himself if he would.» They preached simplicity and virtue and urged men to meet death fearlessly. These wandering Cynic preachers did much to prepare the spiritually hungry populace for the later Christian missionaries. Their plan of popular preaching was much after the pattern, and in accordance with the style, of Paul’s Epistles.
3. Киники. Киники считали родоначальником своего учения Диогена Афинского, однако их доктрина в значительной мере опиралась на остатки учений Макивенты Мелхиседека. Изначально кинизм был больше религией, чем философией. По крайней мере, киники придали своей религиозно-философской системе демократический характер. В полях и на рыночных площадях они постоянно проповедовали свою доктрину о том, что «человек может себя спасти, если захочет». Они проповедовали простоту и добродетель и призывали людей бесстрашно встречать смерть. Странствующие проповедники-киники сделали многое для того, чтобы подготовить изголодавшихся по духовной пище людей к последующему появлению христианских миссионеров. Их план народной проповеди во многом напоминал форму и стиль Посланий Павла.
[121:4.5] 4. The Skeptic. Skepticism asserted that knowledge was fallacious, and that conviction and assurance were impossible. It was a purely negative attitude and never became widespread.
4. Скептики. Скептицизм утверждал, что знание ошибочно, а убежденность и уверенность невозможны. Это был чисто негативный подход, так и не получивший широкого распространения.
[121:4.6] These philosophies were semireligious; they were often invigorating, ethical, and ennobling but were usually above the common people. With the possible exception of Cynicism, they were philosophies for the strong and the wise, not religions of salvation for even the poor and the weak.
Все эти философии были полурелигиозными, нередко вдохновляющими, этичными и облагораживающими, однако обычно далекими от простых людей. За возможным исключением кинизма, это были философии для сильных и мудрых, а не религии спасения даже для слабых и бедных.
5. ЯЗЫЧЕСКИЕ РЕЛИГИИ
[121:5.1] Throughout preceding ages religion had chiefly been an affair of the tribe or nation; it had not often been a matter of concern to the individual. Gods were tribal or national, not personal. Such religious systems afforded little satisfaction for the individual spiritual longings of the average person.
На протяжении предшествующих веков религия в основном оставалась делом племени или нации и редко интересовала отдельного человека. Боги были племенными или национальными, но не личными. Такие религиозные системы плохо отвечали индивидуальным духовным устремлениям обычного человека.
[121:5.2] In the times of Jesus the religions of the Occident included:
Во времена Иисуса религии Запада включали в себя:
[121:5.3] 1. The pagan cults. These were a combination of Hellenic and Latin mythology, patriotism, and tradition.
1. Языческие культы. Представляли собой сочетание эллинской и латинской мифологии, патриотизма и традиции.
[121:5.4] 2. Emperor worship. This deification of man as the symbol of the state was very seriously resented by the Jews and the early Christians and led directly to the bitter persecutions of both churches by the Roman government.
2. Поклонение императору. Обожествление человека как символа государства вызывало резкое возмущение у евреев и ранних христиан, что повлекло за собой жестокие преследования обоих церквей со стороны римских властей.
[121:5.5] 3. Astrology. This pseudo science of Babylon developed into a religion throughout the Greco-Roman Empire. Even in the twentieth century man has not been fully delivered from this superstitious belief.
3. Астрология. Эта псевдонаука Вавилона превратилась в религию по всему греко-римскому миру. Даже в двадцатом веке человек еще не полностью избавился от этого суеверия.
[121:5.6] 4. The mystery religions. Upon such a spiritually hungry world a flood of mystery cults had broken, new and strange religions from the Levant, which had enamored the common people and had promised them individual salvation. These religions rapidly became the accepted belief of the lower classes of the Greco-Roman world. And they did much to prepare the way for the rapid spread of the vastly superior Christian teachings, which presented a majestic concept of Deity, associated with an intriguing theology for the intelligent and a profound proffer of salvation for all, including the ignorant but spiritually hungry average man of those days.
4. Мистериальные религии. Поток мистериальных культов обрушился на мир, столь жаждущий духовной пищи; новые и странные религии из Леванта увлекали простых людей и обещали им личное спасение. Эти религии быстро укоренились в среде низших классов греко-римского мира. И они во многом содействовали быстрому распространению неизмеримо более высоких христианских учений, предлагавших величественное представление о Божестве в сочетании с увлекательной теологией для людей интеллектуального склада и проникновенным предложением спасения для всех, включая невежественного, но духовно голодного простолюдина тех дней.
[121:5.7] The mystery religions spelled the end of national beliefs and resulted in the birth of the numerous personal cults. The mysteries were many but were all characterized by:
Мистериальные религии положили конец национальным верованиям и привели к рождению многочисленных личных культов. Несмотря на свою многочисленность, у всех мистерий были общие черты:
[121:5.8] 1. Some mythical legend, a mystery — whence their name. As a rule this mystery pertained to the story of some god’s life and death and return to life, as illustrated by the teachings of Mithraism, which, for a time, were contemporary with, and a competitor of, Paul’s rising cult of Christianity.
1. Некоторая мифическая легенда, тайна — откуда и произошло само название. Как правило, такая мистерия была связана с историей о жизни и смерти какого-нибудь бога и его возвращении к жизни, что видно на примере учений митраизма, на время оказавшегося современником и конкурентом создаваемого Павлом христианского культа.
[121:5.9] 2. The mysteries were nonnational and interracial. They were personal and fraternal, giving rise to religious brotherhoods and numerous sectarian societies.
2. Мистерии носили вненациональный и межрасовый характер. Они по-братски обращались к личности, порождая религиозные братства и многочисленные сектантские сообщества.
[121:5.10] 3. They were, in their services, characterized by elaborate ceremonies of initiation and impressive sacraments of worship. Their secret rites and rituals were sometimes gruesome and revolting.
3. Их службы сопровождались сложными обрядами инициации и впечатляющими причастиями во время богослужений. Порой их тайные обычаи и ритуалы вызывали ужас и отвращение.
[121:5.11] 4. But no matter what the nature of their ceremonies or the degree of their excesses, these mysteries invariably promised their devotees salvation, «deliverance from evil, survival after death, and enduring life in blissful realms beyond this world of sorrow and slavery.»
4. Но каким бы ни был характер этих обрядов или степень их излишеств, мистерии неизменно обещали своим приверженцам спасение, «избавление от зла, продолжение жизни после смерти и вечную жизнь в блаженных сферах, вдали от этого мира страдания и рабства».
[121:5.12] But do not make the mistake of confusing the teachings of Jesus with the mysteries. The popularity of the mysteries reveals man’s quest for survival, thus portraying a real hunger and thirst for personal religion and individual righteousness. Although the mysteries failed adequately to satisfy this longing, they did prepare the way for the subsequent appearance of Jesus, who truly brought to this world the bread of life and the water thereof.
Однако было бы заблуждением смешивать учения Иисуса с мистериями. Популярность мистерий раскрывает стремление человека к спасению, обнажая реальную жажду личной религии и индивидуальной праведности. Мистерии не смогли должным образом удовлетворить такое стремление, но подготовили путь для последующего появления Иисуса, который воистину принес в этот мир хлеб и воду жизни.
[121:5.13] Paul, in an effort to utilize the widespread adherence to the better types of the mystery religions, made certain adaptations of the teachings of Jesus so as to render them more acceptable to a larger number of prospective converts. But even Paul’s compromise of Jesus’ teachings (Christianity) was superior to the best in the mysteries in that:
В своем стремлении использовать широкую популярность лучших мистериальных религий, Павел несколько видоизменил учения Иисуса с тем, чтобы сделать их более приемлемыми для широких слоев потенциальных новообращенных. Но даже предложенный Павлом компромиссный вариант учений Иисуса (христианство) превосходил лучшие из мистерий. Причин тому несколько:
[121:5.14] 1. Paul taught a moral redemption, an ethical salvation. Christianity pointed to a new life and proclaimed a new ideal. Paul forsook magic rites and ceremonial enchantments.
1. Павел учил нравственному искуплению, этическому спасению. Христианство указало на новую жизнь и провозгласило новый идеал. Павел отказался от магических ритуалов и обрядового колдовства.
[121:5.15] 2. Christianity presented a religion which grappled with final solutions of the human problem, for it not only offered salvation from sorrow and even from death, but it also promised deliverance from sin followed by the endowment of a righteous character of eternal survival qualities.
2. Христианство представляло собой религию, стремившуюся к окончательному решению проблемы человека, ибо не только предлагало спасение от мук и даже от смерти, но и обещало освобождение от греха с последующим обретением праведного характера с необходимыми для вечной жизни качествами.
[121:5.16] 3. The mysteries were built upon myths. Christianity, as Paul preached it, was founded upon a historic fact: the bestowal of Michael, the Son of God, upon mankind.
3. Мистерии строились на мифах. Христианство, проповедуемое Павлом, было основано на историческом факте посвящения человечеству Майкиэля — Сына Бога.
[121:5.17] Morality among the gentiles was not necessarily related to either philosophy or religion. Outside of Palestine it not always occurred to people that a priest of religion was supposed to lead a moral life. Jewish religion and subsequently the teachings of Jesus and later the evolving Christianity of Paul were the first European religions to lay one hand upon morals and the other upon ethics, insisting that religionists pay some attention to both.
У язычников мораль не обязательно была связана с философией или религией. За пределами Палестины люди редко задумывались о том, что священник должен вести нравственную жизнь. Еврейская религия, последующие учения Иисуса и появившееся позднее христианство Павла были первыми европейскими религиями, имевшими в своей основе и мораль, и этику, требуя от верующих уделять должное внимание и тому, и другому.
[121:5.18] Into such a generation of men, dominated by such incomplete systems of philosophy and perplexed by such complex cults of religion, Jesus was born in Palestine. And to this same generation he subsequently gave his gospel of personal religion — sonship with God.
Именно в таком поколении, испытывавшем преобладающее влияние столь незавершенных философских систем и сбитом с толку столь запутанными религиозными культами, в Палестине родился Иисус. И тому же самому поколению он впоследствии дал свое евангелие личной религии — сыновства по отношению к Богу.
6. ИУДЕЙСКАЯ РЕЛИГИЯ
[121:6.1] By the close of the first century before Christ the religious thought of Jerusalem had been tremendously influenced and somewhat modified by Greek cultural teachings and even by Greek philosophy. In the long contest between the views of the Eastern and Western schools of Hebrew thought, Jerusalem and the rest of the Occident and the Levant in general adopted the Western Jewish or modified Hellenistic viewpoint.
К концу первого столетия до Христа религиозная мысль Иерусалима претерпела некоторые изменения вследствие мощного влияния культурных учений греков и даже греческой философии. В результате длительного противоборства Восточной и Западной школ иудаизма, Иерусалим как и остальная часть Запада и Левант в целом приняли западно-еврейскую или модифицированную эллинистическую точку зрения.
[121:6.2] In the days of Jesus three languages prevailed in Palestine: The common people spoke some dialect of Aramaic; the priests and rabbis spoke Hebrew; the educated classes and the better strata of Jews in general spoke Greek. The early translation of the Hebrew scriptures into Greek at Alexandria was responsible in no small measure for the subsequent predominance of the Greek wing of Jewish culture and theology. And the writings of the Christian teachers were soon to appear in the same language. The renaissance of Judaism dates from the Greek translation of the Hebrew scriptures. This was a vital influence which later determined the drift of Paul’s Christian cult toward the West instead of toward the East.
Во времена Иисуса в Палестине преобладали три языка: простой люд говорил на одном из арамейских диалектов; священники и раввины пользовались ивритом; образованные классы и более обеспеченные слои евреев говорили в основном на греческом. Выполненные в Александрии ранние переводы иудейских священных писаний на греческий язык в значительной мере стали причиной последующего господствующего положения греческой ветви в еврейской культуре и теологии. И вскоре на том же самом языке предстояло появиться писаниям христианских учителей. Возрождение иудаизма началось с греческих переводов священных книг иудеев. Это стало важнейшим фактором, определившим ориентацию христианского культа Павла на Запад, а не на Восток.
[121:6.3] Though the Hellenized Jewish beliefs were very little influenced by the teachings of the Epicureans, they were very materially affected by the philosophy of Plato and the self-abnegation doctrines of the Stoics. The great inroad of Stoicism is exemplified by the Fourth Book of the Maccabees; the penetration of both Platonic philosophy and Stoic doctrines is exhibited in the Wisdom of Solomon. The Hellenized Jews brought to the Hebrew scriptures such an allegorical interpretation that they found no difficulty in conforming Hebrew theology with their revered Aristotelian philosophy. But this all led to disastrous confusion until these problems were taken in hand by Philo of Alexandria, who proceeded to harmonize and systemize Greek philosophy and Hebrew theology into a compact and fairly consistent system of religious belief and practice. And it was this later teaching of combined Greek philosophy and Hebrew theology that prevailed in Palestine when Jesus lived and taught, and which Paul utilized as the foundation on which to build his more advanced and enlightening cult of Christianity.
Учения эпикурейцев почти не повлияли на эллинизированные еврейские верования, тогда как философия Платона и доктрины самоотречения стоиков оказали на них огромное воздействие. Серьезное влияние стоицизма можно увидеть в Четвертой Книге Маккавеев; проникновение как философии Платона, так и доктрин стоиков видно на примере Премудростей Соломона. Эллинизированные евреи привнесли в иудейские писания столь аллегорическое толкование, что им было легко совместить иудейскую теологию с почитаемой ими философией Аристотеля. Однако все это приводило к катастрофической путанице, царившей до тех пор, пока за эти проблемы не взялся Филон Александрийский, приступивший к согласованию и систематизации греческой философии и иудейской теологии, а также к их сведению в компактную и вполне логичную систему религиозных практик и убеждений. И именно это последующее учение, основанное на объединении греческой философии и иудейской теологии стало господствующим в Палестине в период жизни и служения Иисуса, и именно его использовал Павел в качестве фундамента для строительства своего более прогрессивного и просвещающего культа христианства.
[121:6.4] Philo was a great teacher; not since Moses had there lived a man who exerted such a profound influence on the ethical and religious thought of the Occidental world. In the matter of the combination of the better elements in contemporaneous systems of ethical and religious teachings, there have been seven outstanding human teachers: Sethard, Moses, Zoroaster, Lao-tse, Buddha, Philo, and Paul.
Филон был великим учителем; со времен Моисея не было человека, который оказал бы столь же глубокое влияние на этическую и религиозную мысль западного мира. В вопросах сочетания современных им этических и религиозных систем, человеческий род дал семерых выдающихся учителей: Сифарда, Моисея, Заратустру, Лао-цзы, Будду, Филона и Павла.
[121:6.5] Many, but not all, of Philo’s inconsistencies resulting from an effort to combine Greek mystical philosophy and Roman Stoic doctrines with the legalistic theology of the Hebrews, Paul recognized and wisely eliminated from his pre-Christian basic theology. Philo led the way for Paul more fully to restore the concept of the Paradise Trinity, which had long been dormant in Jewish theology. In only one matter did Paul fail to keep pace with Philo or to transcend the teachings of this wealthy and educated Jew of Alexandria, and that was the doctrine of the atonement; Philo taught deliverance from the doctrine of forgiveness only by the shedding of blood. He also possibly glimpsed the reality and presence of the Thought Adjusters more clearly than did Paul. But Paul’s theory of original sin, the doctrines of hereditary guilt and innate evil and redemption therefrom, was partially Mithraic in origin, having little in common with Hebrew theology, Philo’s philosophy, or Jesus’ teachings. Some phases of Paul’s teachings regarding original sin and the atonement were original with himself.
Павел осознал и благоразумно исключил из своей основной дохристианской теологии многие, хотя и не все противоречия Филона — следствие его попытки объединить мистическую философию греков и доктрины римских стоиков с законопослушной теологией иудеев. Филон проложил путь Павлу, позволив ему более полно восстановить концепцию Райской Троицы, которая долгое время бездействовала в иудейской теологии. Только в одном вопросе Павел не смог сравняться с Филоном или превзойти учения этого богатого и образованного александрийского еврея и этим вопросом была доктрина искупления: Филон призывал отказаться от учения о прощении, обретаемом только через пролитие крови. Возможно, что он также более ясно, чем Павел, осознал реальность и духовное присутствие Настройщиков Мышления. По своему происхождению теория Павла о первородном грехе — доктрина наследственного греха, врожденного зла и следующем из этого искуплении — была частично митраистской и имела мало общего с иудейской теологией, философией Филона или учениями Иисуса. Некоторые аспекты учений Павла, касающиеся первородного греха и искупления, были его собственными.
[121:6.6] The Gospel of John, the last of the narratives of Jesus’ earth life, was addressed to the Western peoples and presents its story much in the light of the viewpoint of the later Alexandrian Christians, who were also disciples of the teachings of Philo.
Евангелие от Иоанна — последнее из повествований о земной жизни Иисуса — было адресовано народам Запада, а излагаемые в нем события во многом основаны на воззрениях поздних александрийских христиан, которые также были последователями учений Филона.
[121:6.7] At about the time of Christ a strange reversion of feeling toward the Jews occurred in Alexandria, and from this former Jewish stronghold there went forth a virulent wave of persecution, extending even to Rome, from which many thousands were banished. But such a campaign of misrepresentation was short-lived; very soon the imperial government fully restored the curtailed liberties of the Jews throughout the empire.
Примерно во времена Христа в Александрии произошла странная перемена в отношении к евреям и в этом бывшем оплоте еврейства поднялась жестокая волна гонений, докатившая даже до Рима, откуда были изгнаны многие тысячи евреев. Но эта кампания клеветы была недолговечной и вскоре римские власти полностью восстановили урезанные свободы евреев по всей империи.
[121:6.8] Throughout the whole wide world, no matter where the Jews found themselves dispersed by commerce or oppression, all with one accord kept their hearts centered on the holy temple at Jerusalem. Jewish theology did survive as it was interpreted and practiced at Jerusalem, notwithstanding that it was several times saved from oblivion by the timely intervention of certain Babylonian teachers.
Куда бы ни бежали евреи от преследований, куда бы ни приводила их торговля, везде центральное место в сердце каждого еврея занимал святой храм в Иерусалиме. Иудейская теология сохранилась именно в иерусалимском варианте толкований и исполнения обрядов, несмотря на то, что несколько раз ее спасали от забвения своевременные вмешательства некоторых вавилонских учителей.
[121:6.9] As many as two and one-half million of these dispersed Jews used to come to Jerusalem for the celebration of their national religious festivals. And no matter what the theologic or philosophic differences of the Eastern (Babylonian) and the Western (Hellenic) Jews, they were all agreed on Jerusalem as the center of their worship and in ever looking forward to the coming of the Messiah.
До двух с половиной миллионов евреев диаспоры прибывало обычно в Иерусалим на свои национальные религиозные празднества. И несмотря на теологические или философские разногласия между восточными (вавилонскими) и западными (эллинскими) евреями, все они были единодушны в восприятии Иерусалима в качестве центра своего поклонения и в постоянном ожидании прихода Мессии.
7. ЕВРЕИ И ЯЗЫЧНИКИ
[121:7.1] By the times of Jesus the Jews had arrived at a settled concept of their origin, history, and destiny. They had built up a rigid wall of separation between themselves and the gentile world; they looked upon all gentile ways with utter contempt. They worshiped the letter of the law and indulged a form of self-righteousness based upon the false pride of descent. They had formed preconceived notions regarding the promised Messiah, and most of these expectations envisaged a Messiah who would come as a part of their national and racial history. To the Hebrews of those days Jewish theology was irrevocably settled, forever fixed.
Ко временам Иисуса у евреев сложилось твердое представление о своем происхождении, истории и предназначении. Отделившись от языческого мира прочной стеной изоляции, они с глубоким презрением относились ко всему нееврейскому. Они поклонялись букве закона и предавались самодовольству, основанному на ложной гордыне происхождения. Они сформировали предвзятые представления об обещанном Мессии и большая часть таких ожиданий была связана с Мессией, неотъемлемым от их национальной и расовой истории. Для иудеев тех дней еврейская теология имела неизменный и навсегда решенный характер.
[121:7.2] The teachings and practices of Jesus regarding tolerance and kindness ran counter to the long-standing attitude of the Jews toward other peoples whom they considered heathen. For generations the Jews had nourished an attitude toward the outside world which made it impossible for them to accept the Master’s teachings about the spiritual brotherhood of man. They were unwilling to share Yahweh on equal terms with the gentiles and were likewise unwilling to accept as the Son of God one who taught such new and strange doctrines.
Учения и деяния Иисуса, призывавшего к терпимости и доброте, противоречили традиционному отношению евреев к другим народам, которых они считали язычниками. Давнее отношение евреев к внешнему миру сделало для них невозможным принятие учения Иисуса о духовном братстве людей. Они не желали делиться своим Яхве на равных правах с иноверцами и не хотели принимать в качестве Сына Бога того, кто проповедовал столь новые и странные доктрины.
[121:7.3] The scribes, the Pharisees, and the priesthood held the Jews in a terrible bondage of ritualism and legalism, a bondage far more real than that of the Roman political rule. The Jews of Jesus’ time were not only held in subjugation to the law but were equally bound by the slavish demands of the traditions, which involved and invaded every domain of personal and social life. These minute regulations of conduct pursued and dominated every loyal Jew, and it is not strange that they promptly rejected one of their number who presumed to ignore their sacred traditions, and who dared to flout their long-honored regulations of social conduct. They could hardly regard with favor the teachings of one who did not hestitate to clash with dogmas which they regarded as having been ordained by Father Abraham himself. Moses had given them their law and they would not compromise.
Книжники, фарисеи и духовенство держали евреев в чудовищной кабале обрядности и законничества — кабале намного более реальной, чем политическая власть Рима. Евреи времен Иисуса не только удерживались в подчинении закону, но также были связаны порабощающими требованиями обычаев, охватывавших каждую сферу личной и общественной жизни. Детальные предписания в отношении поведения преследовали и держали в своей власти каждого благоверного еврея и поэтому не удивительно, что они сразу же отвергли своего соплеменника, позволявшего себе игнорировать священные традиции и пренебрегать их издревле чтимыми правилами общественного поведения. Они вряд ли могли бы благосклонно отнестись к учениям человека, не побоявшегося выступить против догм, которые по их убеждению были предписанием самого Отца Авраама. Моисей дал им закон и они не желали идти ни на какие уступки.
[121:7.4] By the time of the first century after Christ the spoken interpretation of the law by the recognized teachers, the scribes, had become a higher authority than the written law itself. And all this made it easier for certain religious leaders of the Jews to array the people against the acceptance of a new gospel.
К первому веку после Христа устные толкования закона признанными учителями — книжниками — обладали большим авторитетом, чем сам писаный закон. И все это помогло некоторым религиозным вождям евреев настроить людей против принятия нового евангелия.
[121:7.5] These circumstances rendered it impossible for the Jews to fulfill their divine destiny as messengers of the new gospel of religious freedom and spiritual liberty. They could not break the fetters of tradition. Jeremiah had told of the «law to be written in men’s hearts,» Ezekiel had spoken of a «new spirit to live in man’s soul,» and the Psalmist had prayed that God would «create a clean heart within and renew a right spirit.» But when the Jewish religion of good works and slavery to law fell victim to the stagnation of traditionalistic inertia, the motion of religious evolution passed westward to the European peoples.
Эти обстоятельства помешали евреям исполнить свое божественное предназначение — стать посланниками нового евангелия религиозной независимости и духовной свободы. Они не смогли сломать оковы традиции. Иеремия сказал о «законе, который должен быть записан в сердцах людей», Иезекииль говорил о «новом духе, который будет жить в душе человека», а псалмопевец молился о том, чтобы Бог «вложил в сердце чистоту и сделал снова правым дух». Однако когда еврейская религия благих дел и рабского послушания закону привела к застою в силу присущей традиционализму инерции, развитие религиозной мысли переместилось на запад к народам Европы.
[121:7.6] And so a different people were called upon to carry an advancing theology to the world, a system of teaching embodying the philosophy of the Greeks, the law of the Romans, the morality of the Hebrews, and the gospel of personality sanctity and spiritual liberty formulated by Paul and based on the teachings of Jesus.
И поэтому иные люди были призваны нести в мир прогрессивную теологию — систему учений, включавших философию греков, закон римлян, мораль иудеев и евангелие личной святости и духовной свободы, сформулированное Павлом и основанное на учениях Иисуса.
[121:7.7] Paul’s cult of Christianity exhibited its morality as a Jewish birthmark. The Jews viewed history as the providence of God — Yahweh at work. The Greeks brought to the new teaching clearer concepts of the eternal life. Paul’s doctrines were influenced in theology and philosophy not only by Jesus’ teachings but also by Plato and Philo. In ethics he was inspired not only by Christ but also by the Stoics.
В христианском культе Павла еврейским родимым пятном была мораль. Евреи рассматривали историю как промысел Божий — действие Яхве. Греки дали новому учению более ясное представление о вечной жизни. В философском и теологическом аспекте на доктрины Павла оказали влияние не только учения Иисуса, но также труды Платона и Филона. В области этики вдохновителем Павла был не только Христос, но и стоики.
[121:7.8] The gospel of Jesus, as it was embodied in Paul’s cult of Antioch Christianity, became blended with the following teachings:
Евангелие Иисуса, воплощенное в культе Антиохийского Христианства Павла, оказалось смешанным со следующими учениями:
1. The philosophic reasoning of the Greek proselytes to Judaism, including some of their concepts of the eternal life.
2. The appealing teachings of the prevailing mystery cults, especially the Mithraic doctrines of redemption, atonement, and salvation by the sacrifice made by some god.
3. The sturdy morality of the established Jewish religion.
1. Философские рассуждения греческих прозелитов иудаизма, включавшие некоторые из их представлений о вечной жизни.
2. Привлекательные учения основных мистериальных культов, в особенности доктрины митраизма об избавлении, искуплении и спасении за счет жертвы, принесенной каким-либо богом.
3. Суровая мораль традиционной еврейской религии.
[121:7.9] The Mediterranean Roman Empire, the Parthian kingdom, and the adjacent peoples of Jesus’ time all held crude and primitive ideas regarding the geography of the world, astronomy, health, and disease; and naturally they were amazed by the new and startling pronouncements of the carpenter of Nazareth. The ideas of spirit possession, good and bad, applied not merely to human beings, but every rock and tree was viewed by many as being spirit possessed. This was an enchanted age, and everybody believed in miracles as commonplace occurrences.
Население Средиземноморской Римской империи, Парфянского царства, а также все соседние народы во времена Иисуса обладали примитивными представлениями о географии мира, астрономии, здоровье и болезнях; естественно, что их изумляли неслыханные и поразительные заявления плотника из Назарета. Идеи одержимости духами — добрыми и злыми — распространялись не только на людей: многие видели вселившихся духов в каждом камне и дереве. Это был век волшебства и все верили в повседневность чудес.
8. ПРЕДШЕСТВУЮЩИЕ ПИСЬМЕННЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА
[121:8.1] As far as possible, consistent with our mandate, we have endeavored to utilize and to some extent co-ordinate the existing records having to do with the life of Jesus on Urantia. Although we have enjoyed access to the lost record of the Apostle Andrew and have benefited from the collaboration of a vast host of celestial beings who were on earth during the times of Michael’s bestowal (notably his now Personalized Adjuster), it has been our purpose also to make use of the so-called Gospels of Matthew, Mark, Luke, and John.
Насколько позволяют условия нашего мандата, мы стремимся к использованию и до некоторой степени — согласованию существующих источников, относящихся к жизни Иисуса на Урантии. Мы имеем доступ к утерянным свидетельствам апостола Андрея и извлекаем пользу из сотрудничества с множеством небесных существ, находившихся на земле во времена посвящения Майкиэля (в особенности с его ныне Персонализированным Настройщиком), однако нашей целью является также использование и так называемых Евангелий от Матфея, Марка, Луки и Иоанна.
[121:8.2] These New Testament records had their origin in the following circumstances:
Эти записи Нового Завета появились при следующих обстоятельствах:
[121:8.3] 1. The Gospel by Mark. John Mark wrote the earliest (excepting the notes of Andrew), briefest, and most simple record of Jesus’ life. He presented the Master as a minister, as man among men. Although Mark was a lad lingering about many of the scenes which he depicts, his record is in reality the Gospel according to Simon Peter. He was early associated with Peter; later with Paul. Mark wrote this record at the instigation of Peter and on the earnest petition of the church at Rome. Knowing how consistently the Master refused to write out his teachings when on earth and in the flesh, Mark, like the apostles and other leading disciples, was hesitant to put them in writing. But Peter felt the church at Rome required the assistance of such a written narrative, and Mark consented to undertake its preparation. He made many notes before Peter died in A.D. 67, and in accordance with the outline approved by Peter and for the church at Rome, he began his writing soon after Peter’s death. The Gospel was completed near the end of A.D. 68. Mark wrote entirely from his own memory and Peter’s memory. The record has since been considerably changed, numerous passages having been taken out and some later matter added at the end to replace the latter one fifth of the original Gospel, which was lost from the first manuscript before it was ever copied. This record by Mark, in conjunction with Andrew’s and Matthew’s notes, was the written basis of all subsequent Gospel narratives which sought to portray the life and teachings of Jesus.
1. Евангелие от Марка. Иоанн Марк написал самый ранний (не считая записей Андрея), самый краткий и наиболее простой рассказ о жизни Иисуса. Он показал Учителя в его служении, как человека среди людей. Юношей Марк побывал во многих описываемых им местах, но все же его рассказ — это Евангелие от Симона Петра. Сначала он сблизился с Петром, позднее — с Павлом. Марк написал свой рассказ по требованию Петра и в ответ на настойчивую просьбу церкви в Риме. Зная о том, с каким постоянством Учитель отказывался записывать свои учения во время пребывания на земле во плоти, подобно остальным апостолам и другим ближайшим ученикам Марк сомневался, следует ли их излагать в письменном виде. Однако Петр чувствовал, что римская церковь нуждается в таком письменном источнике и Марк согласился взяться за его подготовку. Он сделал много записей до гибели Петра в 67 году н.э. и вскоре после его смерти, согласно одобренному Петром плану и ожиданиям церкви в Риме, приступил к своему сочинению. Евангелие было завершено к концу 68 года н.э. Марк писал, опираясь только на свою собственную память и воспоминания Петра. С тех пор это свидетельство претерпело существенные изменения: многие части были изъяты, а в конце добавлен более поздний материал, заменивший собой последнюю пятую часть первоначального Евангелия, пропавшую еще до того, как были сделаны копии с оригинала. Рассказ Марка в совокупности с записями Андрея и Матфея послужил письменной основой для всех последующих Евангелий, описывающих жизнь и учения Иисуса.
[121:8.4] 2. The Gospel of Matthew. The so-called Gospel according to Matthew is the record of the Master’s life which was written for the edification of Jewish Christians. The author of this record constantly seeks to show in Jesus’ life that much which he did was that «it might be fulfilled which was spoken by the prophet.» Matthew’s Gospel portrays Jesus as a son of David, picturing him as showing great respect for the law and the prophets.
2. Евангелие от Матфея. Так называемое Евангелие от Матфея представляет собой рассказ о жизни Учителя, написанный в назидание христианам-евреям. Автор этого свидетельства постоянно стремится показать, что многое из совершенного Иисусом в своей жизни было сделано для того, чтобы «сбылось сказанное устами пророка». Евангелие от Матфея изображает Иисуса как сына Давида, проявляющего большое почтение к закону и пророкам.
[121:8.5] The Apostle Matthew did not write this Gospel. It was written by Isador, one of his disciples, who had as a help in his work not only Matthew’s personal remembrance of these events but also a certain record which the latter had made of the sayings of Jesus directly after the crucifixion. This record by Matthew was written in Aramaic; Isador wrote in Greek. There was no intent to deceive in accrediting the production to Matthew. It was the custom in those days for pupils thus to honor their teachers.
Апостол Матфей не писал это Евангелие. Оно было написано Исадором — одним из его учеников, который опирался в своей работе не только на личные воспоминания Матфея об этих событиях, но и на изречения Иисуса, записанные Матфеем сразу же после распятия. Записи Матфея были сделаны на арамейском; Исадор писал по-гречески. Авторство Евангелия было приписано Матфею не с целью обмана. В те дни было принято, чтобы таким образом ученики отдавали дань уважения своим учителям.
[121:8.6] Matthew’s original record was edited and added to in A.D. 40 just before he left Jerusalem to engage in evangelistic preaching. It was a private record, the last copy having been destroyed in the burning of a Syrian monastery in A.D. 416.
Первоначальная запись Матфея была отредактирована и дополнена в 40 году н.э., как раз перед тем как он покинул Иерусалим, чтобы приступить к проповеди евангелия. Это была частная запись, последняя копия которой была уничтожена при пожаре в сирийском монастыре в 416 году н.э.
[121:8.7] Isador escaped from Jerusalem in A.D. 70 after the investment of the city by the armies of Titus, taking with him to Pella a copy of Matthew’s notes. In the year 71, while living at Pella, Isador wrote the Gospel according to Matthew. He also had with him the first four fifths of Mark’s narrative.
Исадор бежал из Иерусалима в 70 году н.э. после осаждения города армиями Тита, взяв с собой в Пеллу экземпляр записей Матфея. В 71 году в Пелле Исадор написал Евангелие от Матфея. В его распоряжении находились также первые четыре пятых повествования Марка.
[121:8.8] 3. The Gospel by Luke. Luke, the physician of Antioch in Pisidia, was a gentile convert of Paul, and he wrote quite a different story of the Master’s life. He began to follow Paul and learn of the life and teachings of Jesus in A.D. 47. Luke preserves much of the «grace of the Lord Jesus Christ» in his record as he gathered up these facts from Paul and others. Luke presents the Master as «the friend of publicans and sinners.» He did not formulate his many notes into the Gospel until after Paul’s death. Luke wrote in the year 82 in Achaia. He planned three books dealing with the history of Christ and Christianity but died in A.D. 90 just before he finished the second of these works, the «Acts of the Apostles.»
3. Евангелие от Луки. Лука, врач из Антиохии Писидийской, был иноверцем, обращенным в христианство Павлом и написанный им рассказ о жизни Учителя существенно отличается от других. Примкнув к Павлу в 47 году н.э., он начал знакомиться с жизнью и учениями Иисуса. В своем повествовании Лука сохранил многие факты, почерпнутые у Павла и других и говорящие о «благодати Господа Иисуса Христа». Лука рисует Учителя «другом мытарей и грешников». Его многочисленные записи были сведены им в Евангелие только после смерти Павла. Евангелие от Луки было написано в 82 году в Ахайе. Он собирался написать три книги об истории Христа и христианства, однако скончался в 90 году н.э., не успев закончить вторую из них — «Деяния апостолов».
[121:8.9] As material for the compilation of his Gospel, Luke first depended upon the story of Jesus’ life as Paul had related it to him. Luke’s Gospel is, therefore, in some ways the Gospel according to Paul. But Luke had other sources of information. He not only interviewed scores of eyewitnesses to the numerous episodes of Jesus’ life which he records, but he also had with him a copy of Mark’s Gospel, that is, the first four fifths, Isador’s narrative, and a brief record made in the year A.D. 78 at Antioch by a believer named Cedes. Luke also had a mutilated and much-edited copy of some notes purported to have been made by the Apostle Andrew.
Первоначально в качестве материала для составления своего Евангелия Лука использовал историю жизни Иисуса в пересказе Павла. Поэтому Евангелие Луки в некотором смысле является Евангелием от Павла. Но у Луки были и другие источники информации. Он не только опросил десятки свидетелей многочисленных эпизодов из жизни Иисуса, включенных в его повествование, но также имел в своем распоряжении экземпляр Евангелия Марка (то есть его первые четыре пятых), рассказ Исадора и короткое свидетельство, записанное в 78 году н.э. в Антиохии верующим по имени Кедес. У Луки была также искаженная и многократно правленная копия некоторых заметок, якобы сделанных апостолом Андреем.
[121:8.10] 4. The Gospel of John. The Gospel according to John relates much of Jesus’ work in Judea and around Jerusalem which is not contained in the other records. This is the so-called Gospel according to John the son of Zebedee, and though John did not write it, he did inspire it. Since its first writing it has several times been edited to make it appear to have been written by John himself. When this record was made, John had the other Gospels, and he saw that much had been omitted; accordingly, in the year A.D. 101 he encouraged his associate, Nathan, a Greek Jew from Caesarea, to begin the writing. John supplied his material from memory and by reference to the three records already in existence. He had no written records of his own. The Epistle known as «First John» was written by John himself as a covering letter for the work which Nathan executed under his direction.
4. Евангелие от Иоанна. Евангелие от Иоанна в основном повествует о служении Иисуса в Иудее и окрестностях Иерусалима, чего нет в других записях. Это так называемое Евангелие от Иоанна, сына Зеведея, и хотя Иоанн не является автором, он был его вдохновителем. Первый вариант Евангелия несколько раз исправлялся с целью создать впечатление, что оно написано самим Иоанном. Когда писалось это повествование, в распоряжении Иоанна были остальные Евангелия и он видел, что многое упущено; соответственно, в 101 году н.э. он вдохновил своего товарища Нафана, греческого еврея из Кесарии, на составление Евангелия. Иоанн восстанавливал события по памяти, а также справлялся с тремя уже существовавшими в то время рассказами. Сам он не вел никаких записей. Так называемое «Первое послание Иоанна» было написано самим Иоанном в качестве сопроводительного письма к работе, которую Нафан выполнил под его руководством.
[121:8.11] All these writers presented honest pictures of Jesus as they saw, remembered, or had learned of him, and as their concepts of these distant events were affected by their subsequent espousal of Paul’s theology of Christianity. And these records, imperfect as they are, have been sufficient to change the course of the history of Urantia for almost two thousand years.
Все эти авторы искренне изображали Иисуса таким, каким они его видели, помнили или знали по рассказам других. Необходимо также учитывать то воздействие, которое последующее принятие ими христианской теологии Павла оказало на их представления об этих давних событиях. При всем своем несовершенстве этих записей оказалось достаточно для того, чтобы изменить направление исторического развития Урантии почти на две тысячи лет.
[121:8.12] [Acknowledgment: In carrying out my commission to restate the teachings and retell the doings of Jesus of Nazareth, I have drawn freely upon all sources of record and planetary information. My ruling motive has been to prepare a record which will not only be enlightening to the generation of men now living, but which may also be helpful to all future generations. From the vast store of information made available to me, I have chosen that which is best suited to the accomplishment of this purpose. As far as possible I have derived my information from purely human sources. Only when such sources failed, have I resorted to those records which are superhuman. When ideas and concepts of Jesus’ life and teachings have been acceptably expressed by a human mind, I invariably gave preference to such apparently human thought patterns. Although I have sought to adjust the verbal expression the better to conform to our concept of the real meaning and the true import of the Master’s life and teachings, as far as possible, I have adhered to the actual human concept and thought pattern in all my narratives. I well know that those concepts which have had origin in the human mind will prove more acceptable and helpful to all other human minds. When unable to find the necessary concepts in the human records or in human expressions, I have next resorted to the memory resources of my own order of earth creatures, the midwayers. And when that secondary source of information proved inadequate, I have unhesitatingly resorted to the superplanetary sources of information.
[Благодарность. Выполняя полученное задание по восстановлению учений и свершений Иисуса Назарянина, я широко использовал все доступные источники, включая письменные свидетельства и планетарную информацию. Мною руководило стремление подготовить просвещающий рассказ не только для ныне живущего поколения людей, но полезный всем будущим поколениям. Из огромных запасов находившейся в моем распоряжении информации я выбирал ту, которая наилучшим образом соответствовала осуществлению этого замысла. Насколько это было возможным, я черпал свою информацию из чисто человеческих источников. Лишь в тех случаях, когда такие источники оказывались недостаточными, я прибегал к сверхчеловеческим свидетельствам. Если идеи и представления о жизни и учениях Иисуса в приемлемой форме выражались человеческим разумом, я неизменно отдавал предпочтение такому типично человеческому образу мысли. Хотя я и стремился корректировать словесное выражение для его более полного соответствия нашей точке зрения на подлинный смысл и истинное значение жизни и учений Иисуса, во всех своих повествованиях, насколько это было возможно, я придерживался реальных человеческих концепций и моделей мышления. Я хорошо знаю, что идеи, порожденные человеческим разумом, более приемлемы и полезны для всех остальных людей. В тех случаях, когда мне не удавалось найти необходимые представления в письменных свидетельствах или выражениях людей, я прибегал к источникам памяти существ моей собственной категории — промежуточных созданий. Если же и этот, вторичный источник информации оказывался недостаточным, я без колебания обращался к сверхпланетарным источникам.
[121:8.13] The memoranda which I have collected, and from which I have prepared this narrative of the life and teachings of Jesus — aside from the memory of the record of the Apostle Andrew — embrace thought gems and superior concepts of Jesus’ teachings assembled from more than two thousand human beings who have lived on earth from the days of Jesus down to the time of the inditing of these revelations, more correctly restatements. The revelatory permission has been utilized only when the human record and human concepts failed to supply an adequate thought pattern. My revelatory commission forbade me to resort to extrahuman sources of either information or expression until such a time as I could testify that I had failed in my efforts to find the required conceptual expression in purely human sources.
Кроме воспоминаний, содержащихся в повествовании апостола Андрея, собранные мною записи, на основании которых я подготовил этот рассказ о жизни и учениях Иисуса, содержат жемчужины мысли и высшие представления об учениях Иисуса, собранные более чем у двух тысяч людей, живших на земле в период между Иисусом и составлением, а точнее — новым изложением этих откровений. Разрешение, позволяющее прибегать к откровению, использовалось только тогда, когда в человеческих источниках и человеческих представлениях отсутствовала адекватная идея. В соответствии с полученным поручением, я имел право использовать сверхчеловеческие источники информации или выражения только в тех случаях, когда я мог подтвердить, что все мои попытки найти требуемое концептуальное выражение среди чисто человеческих источников оставались тщетными.
[121:8.14] While I, with the collaboration of my eleven associate fellow midwayers and under the supervision of the Melchizedek of record, have portrayed this narrative in accordance with my concept of its effective arrangement and in response to my choice of immediate expression, nevertheless, the majority of the ideas and even some of the effective expressions which I have thus utilized had their origin in the minds of the men of many races who have lived on earth during the intervening generations, right on down to those who are still alive at the time of this undertaking. In many ways I have served more as a collector and editor than as an original narrator. I have unhesitatingly appropriated those ideas and concepts, preferably human, which would enable me to create the most effective portraiture of Jesus’ life, and which would qualify me to restate his matchless teachings in the most strikingly helpful and universally uplifting phraseology. In behalf of the Brotherhood of the United Midwayers of Urantia, I most gratefully acknowledge our indebtedness to all sources of record and concept which have been hereinafter utilized in the further elaboration of our restatement of Jesus’ life on earth.]
В сотрудничестве со своими одиннадцатью собратьями — промежуточными созданиями и под руководством зарегистрированного Мелхиседека, я изложил это повествование в соответствии с моим собственным представлением об эффективности компоновки и согласно выбранной мною форме непосредственного выражения. Тем не менее, большинство идей и даже некоторые из использованных мною удачных выражений были рождены в разумах людей различных рас и поколений, живших на протяжении прошедшего времени и живущих ныне на земле. Во многих отношениях я не столько сам излагал события, сколько выступал в роли составителя и редактора. Я без колебаний заимствовал те идеи и представления, предпочтительно человеческие, которые помогали мне создавать наиболее выразительный рассказ о жизни Иисуса и по-новому излагать его несравненные учения в наиболее точных, метких, полезных и возвышенных выражениях. От имени Братства Объединенных Промежуточных Созданий Урантии я с величайшей благодарностью признаю наш долг перед всеми письменными и концептуальными источниками, которые были использованы в нижеследующем и переработанном изложении жизни Иисуса на земле.]